Ирина Успенская - Конт

– Кир Алан, – укоризненно произнес Алвис. Даже не видя Искореняющего, можно было прекрасно представить, как он качает головой. – Если бы я ставил вам все иглы в болевые точки, вы бы согласились на любые наши предложения. Я же пытался вас подлечить.

– Поэтому я так орал, что сорвал голос, – просипел конт.

– Я не мог рисковать.

– Сколько же игл стояло в болевых точках? – Алану действительно было интересно.

– Две. Остальные лечили, а не приносили страдание. Поднимите голову, я промою глаза.

Две. Всего две. И конт уже готов был согласиться.

– Покажешь мне эти точки, и тогда я, может быть, прощу тебя. Что с Нанни?

– Ей следовало рассказать о короне, но она твердила, что ничего не знает, что ей велели отдать сверток незнакомому человеку. Может быть, так оно и было. Мне жаль, но ваша кормилица ушла к Вадию. Перед тем как умереть, она произнесла одно слово – «чупачурик». Вы знаете, что это?

– Нет.

«Нанни, Нанни. Ну почему ты не рассказала им правду? Зачем ты пожертвовала собой ради куска железа? Или ты что-то знала? Предвидела? Что ты обещала моей матери? Как же Рэй не уберег тебя?» На Викторию навалилась апатия. Хотелось лечь, свернуться калачиком и тихонько повыть. Хотелось остаться наедине со своим горем, но сил на эмоции не было.

Ксен снял с себя сутану и набросил ее на конта.

– Ты ведь тоже пришел в Кровь из-за короны? Это ты натравил на Берта горцев, чтобы обменять его затем на Нанни?

– Нет. Турид сообщил своему Приближенному, что контесса пытается избавиться от мужа, но пока безуспешно. Я пришел в Кровь, чтобы убить бастарда последнего короля, и едва не совершил ошибку, когда приказал своему человеку сбросить на вас камень со скалы. Кровь перешла бы к Берту. Несколько лет назад конт Сани прислал Приближенному Ордена Взывающих письмо, в котором подтверждал свое отцовство и указывал на Альберта как на наследника. Его вынудили признать вас сыном, но он нашел способ отомстить Наместнику, у которого очень натянутые отношения с этим Приближенным. Хорошо, что есть верные люди в канцелярии главы Взывающих и письмо попало к нам в руки. Уже тогда мы знали, что где-то на фронтире зреет заговор, и думали, что именно вы стоите во главе его. Но, увидев вас, плохо разговаривающего, растерянного, ничего не помнящего, я решил не спешить. А когда вы бросились спасать двух мальчишек-рабов, я изменил планы. Мне показалось правильным использовать вас, чтобы выйти на заговорщиков. Что касается похищения вашего слуги, это была инициатива ватажника, но, когда это произошло, я планировал повернуть ситуацию в свою пользу. Кто же знал, что вы лично полезете выручать слугу? Несколько раз в Крови я пытался разговаривать с Нанни, но всякий раз кто-нибудь вмешивался. То друида, то Рэй, то вы. Мне не удалось применить к ней своего воздействия. А затем вы просто выкинули меня из замка.

– Ты сам сбежал.

– Мне показалось, что вам этого хотелось, – мягко произнес ксен.

– Ты мог спасти ее, но вместо этого убил. Передай своему хозяину, что скоро я приду за тем, что принадлежит мне по праву. И пусть он уже сейчас начинает молить Вадия о легкой смерти. Нанни я ему не прощу.

Конт смотрел на тонкую полоску света, движущуюся по полу, и не заметил, как торжествующе блеснули огненным всполохом карие глаза ксена.

– Наместнику приходится думать о многих вещах. Ради благополучия государства он не пощадит никого. Что такое смерть одного против спасения жизни многих?

Виктории было плевать на слова. Правдивы они или бессмысленны, какое это имеет значение, если Нанни мертва? Искореняющие убили дорогого ей человека, а этого она Ордену не простит. Никогда.

– Алвис, я не держу на тебя зла. Ты всего лишь тау, а тау не бьют за верность хозяину.

Рука ксена, аккуратно промывающая мокрой тряпкой глаза конта, замерла, а затем он медленно, словно обдумывая каждое слово, произнес:

– Тау кусает лишь по приказу хозяина, я же имею собственную волю. Я клинок. Обоюдоострый клинок, который может спасать, а может карать. Я служу не Наместнику, я служу Храму.

Угу. Интересно, Наместник тоже так считает?

– Как вы взяли Нанни? – Виктория решила сменить тему. И хотя ей было больно об этом говорить, она желала знать правду.

– Я передал через служанку, что готов обменять ее на вас. Кстати, в Крови есть человек заговорщиков. Знаете кто?

– Олика.

– Ваша кормилица пришла добровольно, никому не сказав ни слова, потому что Олика убедила ее, что иначе вас казнят. Нанни была уверена, что сможет спасти своего воспитанника. Когда вы догадались, что ваша любовница служит не только вам и брату Туриду?