Ольга Погодина - Обитель духа

– Хэй, хэй! – кричал он, не слыша своего голоса.

Впереди, почти голова к голове, мчались трое всадников. Котловинка здесь изгибалась и шанс был только один – пока они, разгоряченные инерцией и соперничеством, пройдут по внешней стороне поворота, попытаться проскочить по внутренней. Он коленом направил коня влево и подивился его чуткости и сообразительности – Аргол сделал великолепный рывок, взлетел на склон и вывернул обратно в низину перед носом у бешено мчащихся соперников. Вскинул задние копыта, метнув им в морду веер снежных искр. Еще и озорует!

Они уже обошли шестерых. Шестерых! Впереди оставались еще двое: тот, на буланом коне, шел на корпус впереди наседавшего наездника на сером. Оба были хороши. Котловинка сужалась, практически не оставляя возможности для маневра. Илуге пристроился в хвост серому, пытаясь выгадать свой шанс. В этот момент наездник серого, видно, решил пойти на обгон и рванулся вперед, почти сровнявшись с буланым.

И тут случилось неожиданное: зубоскал на буланом обернулся и что есть силы хлестнул серого коня по морде. Тот всхрапнул и взвился на дыбы, молотя по воздуху передними копытами, одно из которых задело и буланого. Еще мгновение – и Илуге врежется в них обоих…

Все, кто это видел, говорили потом, что простому коню это совершить не под силу. Аргол, растянувшись в длинном прыжке, молниеносно прыгнул вправо и вверх, глубоко запустив копыта в осыпающийся, заснеженный склон второй сопки. Под копытами противно заскрипела содранная из-под снега щебенка, задние ноги просели, но следующим прыжком конь, напружинившись, вынес Илуге рядом с буланым. Серый остался позади, но и буланый, которому досталось копытом, бежал теперь много хуже. Аргол начал потихоньку уходить вперед. Опасаясь, что и с Арго-лом поступят так же, вынуждая его от боли что-нибудь выкинуть, Илуге, вцепившись в гриву одной рукой, другой вытащил хлыст. Обернулся, угрожающе подняв руку, не оставляя сомнений в том, кому достанется удар. Наездник на буланом понял.

Аргол теперь обошел соперника почти на корпус и Илуге сосредоточился на дороге. Краем глаза он видел, как люди на холмах кидают вверх шапки и восторженно ревут. Аргола теперь это нисколько не смущало. Распаленный, шальной от азарта, он стрелой летел к выходу из котловинки, означавшему конец пути. Сзади гремел копытами буланый, но Илуге чувствовал – ему не хватит сил на то, чтобы обогнать его в последнем рывке.

Он пересек угольную полосу и долго еще скакал вперед, успокаивая коня, который, казалось, нисколько не устал, и, затормозив, игриво вскидывался, наслаждаясь победой, репой и ласковыми словами, на которые Илуге не скупился.

Когда Илуге повернул назад, к бегущим ему навстречу людям, он подумал о том, что ради одного этого момента все стоило вытерпеть. Все.

Потом он узнал, что именно в этот самый момент женщина, лишенная имени, перерезала себе горло у порога ханской юрты. Темрик вернулся, чтобы найти ее там, и снег лежал на ее лице. Это была ее последняя, бессильная месть своему отцу.

Празднование было отменено. Хан, мрачный как туча приказал похоронить свою дочь со всеми почестями и удалился в свою юрту, еле взглянув на всадника, принесшего ему победу. Люди, разгоряченные после скачек и обескураженные, расходились. Многие главы родов открыто ворчали, что это – нарушение обычая. Иные, тише, – что хан был слишком жесток.

Илуге и сам чувствовал себя так, словно у него что-то отняли. И еще – вину. Получалось, что и смерть Ахат в какой-то мере была делом его рук. Убить врага только кажется, что просто. Оказалось… намного горше.

Он не пошел сразу домой. Отвел коня вместе с притихшим Ундой, поблагодарил, пригласив на угощение и зная, что скорее всего угостить гостя ему нечем. Долго бесцельно бродил по степи, набирая снег в сапоги. Почему все выходит не так, как представляется?

Когда Илуге подошел к своей юрте, он поначалу подумал, что ошибся: оттуда неслись взрывы хохота. Причем женского. И у коновязи стояли лошади – не одна и не две – полтора десятка лошадей! У них гости?

Он откинул полог и растерянно застыл в дверях под восторженным свистом и улюлюканьем, которым его приветствовали… джунгарки, которыми была полна юрта. Молодые, симпатичные, и вовсе не стесняются.

Илуге покраснел до ушей. Напротив нахально улыбалась Нарьяна, рядом с ней – Янира. Похоже, они стали большими подругами в его отсутствие.

И скатерть! На скатерти было полно еды – и сыр, и мясо, и кровяная колбаса, и клецки! Бурдюк с архой гулял по кругу, у многих девушек глаза уже озорно поблескивали.