Олеся Шалюкова - Отражение теней (СИ)

- Будем дежурить. Четыре часа кто-то дежурит один, потом восемь часов перерыва. Каждый в сутки продежурит два раза. И по шестнадцать часов будет отдыхать. Кто начнёт?

- Давай ты, - предложил ин-Стар. – Мне комфортнее будет ночью.

- Я буду третьим, - подытожил ин-Вир.

- Хорошо. Тогда, последнее. Если вам выдастся возможность сманить демонессу прочь, из-под защиты друзей, делайте это. И … пусть с нами пребудет удача. Если она есть в этом мире.

…Лея вздрогнула и круто повернулась.

- Что случилось? – спросила тихо Карен, подбрасывая в костёр ещё несколько поленьев.

- Так странно. Показалось, что меня кто-то окликнул.

- Кому мы здесь нужны? – вздохнула стихиария. – Если даже наши…

- Тшшш.

- Что?!

- Молчи.

«Лея?!»

«Нас слушают».

Стихиария, привыкшая во всем слушать подругу, в первый момент ей даже не поверила. Кому и зачем это надо?

«Ты перегрелась на солнце? О чем идёт речь?»

Чувство тревоги сработало быстрее языка.

Лея нахмурилась, взглянула тревожно на подругу. Что-то было ненормально, её слова…

«Карен, ты помнишь, что случилось вчера?»

«Вчера? А вчера случилось что-то особенное? Всё то же, что и всегда».

«Хорошо. Спрошу по-другому. Ты помнишь, где мы?»

«Отправились на пикник. Потом вроде бы… вроде бы… пошёл дождь? Такой пронзительный, мелкий и противный. Мы решили найти укрытие неподалеку. И…»

Память стихиарии была изменена.

Чёрное затмение играло по заведомо нечестным правилам, и уж тем более, его хозяин подстраховался с самого начала, чтобы жертвы, которые каким-то чудом избегут удушающих объятий его затмения, никогда никому ничего не рассказали.

«Чудесно».

«Я начинаю сердиться», - пригрозила стихиария, ощущая, как в душе мешаются воедино коктейль из злобы на кого-то и на себя и ощущения неправильности. Над ухом мерзко звенел комар, и в конце концов, девушка круто подняв руки, хлопнула в ладоши. Звон стих. В ушах что-то словно лопнуло, и в голове прояснилось. Память вернулась, расправляясь из-под двойного ментального щита драконов и демонов. Карен расширенными глазами смотрела на подругу и не знала, как спросить, что вот это сейчас было. Что это вообще могло было быть!

«Хозяин этого затмения так просто никого не выпустит. У нас не останется ничего. Ни памяти о случившемся, ни шрамов, ни знания».

«То есть… то, что случилось», - Карен показала взглядом на брачный браслет Леи. – «Это тоже исчезнет?»

«Если храм принадлежал фальшивому миру – да. Точно также, как и память о том, что я… что мы натворили. Если храм волей кого-то могущественного этому миру не принадлежал, то память об этом останется».

«А что надо сделать, чтобы память осталась обо всём и в любом случае?»

«Победить затмение. Сделать так, чтобы оно навсегда исчезло».

«Это возможно?»

«Не знаю, Карен, но даже если это и возможно, это будет не наш бой».

«Вот сейчас ты меня своими словами очень и очень обрадовала!» - просияла стихиария. – «Мне хватило жуткого … того случая».

«Не напоминай. О… внимание пропало. Можем говорить нормально».

«Знаешь, я лучше пообщаюсь ментально, чем рисковать. К тому же… Ну, его, нет ничего такого, чего я могла бы сказать вслух, но не могла бы произнести мысленно, в речи, которая не терпит лжи и обмана. Только, Лея… Почему ты так сопротивлялась… свадьбе с Виром?»

«Потому что это нечестно. По отношению к Нейлу, к Виру. И ко мне – тоже».

Карен опешила, окончательно расставшись с надеждой однажды понять подругу. Лея улыбнулась ей немного смущенно, немного притягательно и потянула к себе ножи и овощи.

Война – войной, без приключений никогда, а есть все равно нужно если и не по расписанию, то обязательно вовремя.

Над ухом всколыхнулся детский плач, крик «помогите», но демонесса ушла в свои мысли и с места даже не дернулась, ну, а Карен – ничего не услышала…

Только иные на этом не успокоились. План пришёл в движение, и они любой ценой стремились увести Лею прочь из-под защиты друзей. Мотивы, которые их побуждали на действие, были совсем не теми, про которые они говорили. Информация? Ха! Чушь. Кто там и кому поставляет какую информацию иных совершенно не волновало. Дело было в другом.

В желании причинить боль. Заглушить свою собственную – чужими страданиями.

Лею в этом смысле выбрали, потому что она была как бы… «универсальной». Ин-Вир и ин-Нейл уже одну Лею убили, поэтому и не видели причин, чтобы сохранить жизнь второй. А ин-Стар подозревал, что на вторую Карен у него рука не поднимется, даже если ему очень захочется. Убивать мужиков – никакого морального удовлетворения, оставалась Лея. Вот на неё практически отчаянная охота и велась.