Георгий Смородинский - Тени Великого леса

— Спасибо, бро, — тяжело вздохнув, невесело произнес Пончик. — Лоханулся я что-то. Думал, он на стрелков сагрился, но, видимо, мои склянки с зажигательной смесью нанесли ему больший урон.

— Да ладно, не парься, — Макс пожал протянутую ассасином руку, высек огонь, закурил и еще раз оглядел лица товарищей. — Все хорошо, что хорошо кончается. Ведь так? — хмыкнул он, выпуская дым.

— Ты свою физиономию в зеркале видел? — садясь на землю, покачала головой Масяня. — Тебе дать свое? Посмотришь, и повеселимся тогда.

— Злая ты! — улыбнулся Пончик. — Раненым героям, между прочим, положен поцелуй их дамы сердца. Я вот жду, а ты…

Было видно, что разбойнику не легче, чем Максу, но унывать он просто не умел.

— Перебьешься, — буркнула охотница. — И кстати, кого ты тут назвал героями? Один лезет на рожон, прекрасно зная, что уровень босса почти в два раза выше, чем у него, и в своем инвизе он будет как на ладони. Второй, не дождавшись танка, влетает в этого босса рывком! Сказочный идиотизм — вот более точное название подобному героизму.

Со стороны было заметно, что Масяню все еще колотит от пережитого. Впрочем, настроение у нее испортилось еще неделю назад, когда она потеряла своего медведя, который, если говорить на игровом сленге, что называется, растамился. Оказалось, что у Масяни в ветке призыва не были взяты какие-то там необходимые таланты, и её пет в одну из ночей просто исчез. Таланты она, конечно, добрала, но настроения ей это не прибавило, и последнюю неделю больше всего от этого страдал, понятное дело, Пончик.

— Это моя ошибка, — вступилась за Макса Аленка, — нужно было с танка эти костяные клешни снимать, а я сняла проклятие с него.

— Так, успокоились все, — прекратил зарождающийся спор Макс. — Десять минут отдыхаем, потом лутим босса, осматриваем пещеру с домом и валим отсюда. Если кому не сидится, идите облутите трупы отрекшихся.

Перед его глазами вдруг появилось лицо убитой ими девчонки, и настроение испортилось окончательно. Отойдя к стоящему неподалеку сараю, Макс уселся на лежащее на земле бревно, спиной привалился к гнилым доскам и устало прикрыл глаза. «А пошло оно всё в задницу!» — затянувшись, подумал он, и от этой простой мысли ему вдруг действительно стало легче.

— Что-то не так? — неслышно подошедшая Алёнка присела рядом, положила руку ему на плечо и вопросительно приподняла правую бровь. — Давай рассказывай! Я же чувствую, тебя что-то гложет.

— Тот отрекшийся, который чуть было меня не убил… — указав рукой в сторону лежащего на земле тела, тихо сказал Макс.

— И что с ним такое?

— Это женщина…

— И что в этом такого?

— Ален, что это за игра такая, где я должен убивать женщин? — с досадой произнес воин и отвернулся.

— Я же говорила тебе не раз! В этой игре женщины ничем не уступают мужчинам! — со вздохом ответила ему девушка. — Я понимаю, ты тут недавно, но прими уже это как аксиому! Это не глупый феминизм, — это так, по умолчанию. А та гадина совсем не выглядит обиженной сироткой, и на сексуальную рабыню она тоже не похожа. Её ранг адепта, который ты заметил у нее над головой, подразумевает, что, как минимум, одного разумного она замучила до смерти. Или ты забыл, что говорил Пончик о том, что рассказывал его знакомый, присутствовавший на допросе захваченного в плен ворона? А о тех отправленных к мозгоправу людях ты подумал? Да чем больше мы раздавим этих гнид, тем чище станет окружающий мир. Я порой даже жалею, что выбрала специализацию лекаря!

— Всё, всё, — поднял руки вверх Макс, — я уже всё понял, уяснил и сделал выводы… Нет, на самом деле мне нужно время, чтобы всё это в полной мере осознать.

— Ты уж постарайся осознать побыстрее, — девушка наклонилась и поправила кожаный шнурок на своем сапожке, — потому что, если в следующий раз ты, увидев перед собой какую-нибудь смазливую мордашку, запоздаешь с ударом, могут пострадать многие, и в первую очередь ты сам. А мне бы очень этого не хотелось, — подняв на него глаза, с улыбкой закончила она, подмигнула, чмокнула его в щеку и, подхватив с земли свой посох, поднялась и, не оборачиваясь, направилась в сторону сидевшей на земле Масяни.

«А ведь характер у неё такой же, как у Ромки», — хмыкнул Макс, глядя вслед удаляющейся эльфийке.

Изумрудная слеза, прозрачный камень равномерно распределенного травянисто-зеленого цвета, был практически точной копией того камня, который был вставлен в навершие меча, возложенного на алтарь богини, но неизмеримо превосходил его по качеству.