Сергей Чичин - Гнев генерала Панка

— Каким часом? Это у вас, хумансов, всё по часам! А я — я всегда гоблин, был и буду, и цыц, здесь не тут!

Генерал перевел дух, критически оглядел побледневшего корчмаря и представился:

— Панк из рода Драго, сиречь горный гоблин. Генерал-драконарий. Барон и, как его… типа сокрушитель всего и всех. Понял, нет?

— Понял, ваше сиятельство! — Джон попятился, прижался спиной к полкам с блестящими бутылями, ликом посерел, голос сорвался на писк. — Не желаете ли того… Горло промочить за счет заведения?

— Выпить? — Панк облизнулся. — Волоки, чего ж не это… Чем, гришь, богат?

— Есть отменное домиторское! Семнадцатилетней выдержки!

От стола гзуров донёсся завистливый вздох в три глотки.

— Волоки, — согласился Панк исключительно из желания поиздеваться над гзурами, так как сам вина не любил. — А уж коли мы на родине нашего знатного эля — давай сюда жбанчик, только чтоб заклятый и наговорённый по полной!

Джон скис, как молоко в жаркий день. Ответ его был тих и неразборчив. Панк навострил уши. Он узнал, что Джон извиняется… и сам любит заклятый эль… но… Джон опять извиняется… городское правление не позволяет и впрямую не велит.. Джон извиняется за городское управление… За вычетом извинений из пяти минут бессвязного лепета Панк понял одну простую, но вместе с тем странную вещь — «ПИВА НЕТ».

— Не-эт? — переспросил Панк тоном, катастрофически близким к известному всему миру гоблинскому «Та-ак», и брови его поползли вверх, а на шее начали вздуваться толстенные жилы.

— Почему — нет?

— Есть, есть, семь сортов, по различным рецептам, но только незаклятое…

— Эт почему же? Трудно, что ли?

— Никак не могу знать, любезный сэр! Нашему роду оно недоступно, а так вышло, что этих… которые умеют… и нету никого… Вот оно как, ваше высочество…

На высочество туповатый генерал не купился.

— Да это ж любой гоблин могёт! — изумился он от души. — Кто как, всяк в меру сил, но могёт любой — это ж не портки штопать! Даже я, уж на что герой войн и рыцарь, а коли возьмусь — наложу наговор и не упрею! Ну разве малость самую, с непривыку оно завсегда того…

— Да я ж и говорю — нету никого из этих самых…

— Чееего? Гоблинов никого нету, хошь сказать?

— Ну, вроде как, ваше…

— А куды ж они делись? Я, кажись, уже вопрошал, да ты от ответа аки эльф-свистун легко уклонился! — Обуздывая преждевременно нахлынувшее боевое бешенство, генерал заскрежетал зубами и перекосил рожу до невозможности. — Ну, щас я тебе враз укажу, каково оно — шутки шутить со мной, натуральным гоблином и победителем в ста семнадцати поединках!!

С шипением покинул ножны меч. Клинок его не был безудержно длинным, как у вошедших в моду в последние годы фламбергов, в длину он не дотягивал и до трёх футов, зато был шириной в ладонь и толщиной в палец. Матово чёрное лезвие сильно сбегалось к острию, позволяя колоть не хуже, чем копьём, рукоять была длиной в фут, намотная, с широко распяленным перекрестьем и массивным навершьем. Генерал обнажил оружие одной рукой, рукав камзола жалобно захрустел, распираемый вздувшимися мышцами, — для одной руки, даже для гоблинской лапищи, двуручник тяжеловат. Джон обнаружил острие у самого своего носа, крупно затрясся и попытался упасть в обморок.

Не тут-то было.

— Зарублю! — пообещал Панк очень честным голосом. — Вот только соври, голову смахну и к вывеске приколочу! А ну — где гоблины? Поминают старейшину? В набег ушли? А где тогда гоблинши, гоблинёнки и прочие гоблинята? Отвечай, булаву гзурскую тебе в задницу!

— Пи, — ответил несчастный Джон, глядя мимо Панка. Явственно запахло отхожим местом.

Генерал на секунду призадумался, обернулся назад. Худосочные гзуры, каждый ему по плечо, следили за ним с явным любопытством.

— Не такую гзурскую, — машинально поправился Панк, — а, знаешь, большую такую. Гзурусскую. У этих недомерков что за булавы?

— Эй! — возмутились за столом недомерки. — Тряси себе корчмарей сколь угодно, а нас почто уделал, гоблюк паршивый?!

Паршивого гоблюка свирепый генерал никак не потерпел, развернулся к гзурам (Джон счастливо ахнул и мешком повалился под стойку), перехватил меч обеими руками и люто заревел, нагнетая ярость и силу:

— Мой дед с гор спускался! Вашим дедам в кепки навалил!

Гзуры — а особенно слабосильные гзуроды, к коим относились Панковы оппоненты — народ скорее торговый, нежели драчливый, но генерал намеренно прошёлся по святому. Кепки дедов взывали к отмщению, и стол с грохотом улетел в глубь зала. Двое вытащили из ножен длинные сабли, третий левой рукой достал короткий меч-акинак, правой — кистень. Переглянулись, обменялись сложной системой кивков и подмигиваний и двинулись на обидчика, грозно пиная стулья и помахивая клинками.