Александр Федоренко - Уподобленный Богу 2. Один из Первых. Жесткое Противостояние (СИ)

Боли почти не было, кровь медленно струилась из раны, а сама колотая рана быстро начала увеличиваться в размерах. Сознание, то меркло, то возвращалась, императору пришлось собрать всю свою волю, чтобы держать Заклятия. В другое время, Рус, без особого труда залечил бы подобную рану, но только не сейчас, когда все резервы уже истрачены, сил едва хватает на поддержание уже работающих чар. Это была работа на полный износ, и удерживался на грани между жизнью и смертью император, лишь чудом.

Он уже не видел, как оставшиеся в живых воины, оттеснённые к самому краю обрыва, отталкиваясь от земли, высоко подпрыгивают вверх, и уже падая в пропасть, успевают пустить по две-три стрелы до того мига, как скроются из вида в непроглядной дымке внизу. А если кто-то из нападавших подбегал к краю имел все шансы получить и четвёртую в голову.

Харей и Менгафар собрали остатки своей конницы, теперь насчитывающей едва ли больше трех десятков, и повели тех, кто еще не утратил коня, в отчаянную атаку – эти народы предпочитали умирать только так – на коне и с оружием в руках. У каждого на лице хмельное веселье, что еще нужно истинному воину, главное чтобы смерть не была позорной. Хитар, до последнего пытавшийся держать хоть какой-то боевой порядок в остатках легиона, сейчас построил легионеров клином и повел к месту, где стоял император.

Невдалеке раздался оглушительный рев, какой-то раздвоенный, очень мощный, но в нем явно читалась горечь невероятной утраты. Этого император тоже уже не слышал, кровь пошла уже из носа, рта и ушей, а момент для высвобождения чар, еще не настал.

Хитар повернул залитое чужой кровью лицо, чтобы увидеть как громадный тираннозавр и вообще непонятно что за зверь, оба покрытые шиповатыми наростами, оба с глазами горящими безумием, раскидывая в стороны изломанные тела, рвутся туда же. Отливающие металлом когти сносят головы, отхватывают части тел, тирекс вообще протаптывает дорогу, уже ни на что не взирая. По ним бьют всем, чем только можно, но эти двое кажутся неуязвимыми исчадиями, только что вырвавшимися из Пекла. Приказы Априуса их больше не сдерживают.

Одновременно с этим, барс и ящер, используют и магию. За считанные мгновения живых врагов возле их друга и предводителя, не остается. За исключением только этого эльфа что так и застыл возле императора, после нанесенного им удара.

Априус, почувствовал прилив сил, это явно Куру - Яша такого не умеет, в голове немного прояснилось, мозг начал просчитывать всевозможные варианты, но единого быстрого и правильного выхода не находил.

- Ну что ж настало время! - Чётко и ясно Каронус произнёс нужное, только ему известное, слово, преграда на пути дополнительных энергий рухнула, в тело мощными толчками пошла сила из скрытых резервов, мир сразу же замедлился, мысли побежали быстрыми потоками и замелькали образами предстоящего действия. Априус подставил ладонь под фонтан крови толчками выплёскивающейся из всё расширяющей раны, и глянув в глаза эльфу прохрипел:

- Дурень, зря это ты… поймешь, потом… придется расплачиваться …

Кривая ухмылка появилась на красивом, совсем не воинственном лице принца:

- Это Пожиратель Плоти, тебе не остановить процесс распада, так что теперь не скоро побеспокоишь миры своими тёмными делишками, о Тёмный! – насмешливо произнес он.

- Говорю же - пожалеешь…

Сейчас Априусу. ни чего не стоило извлечь «Ракар» из пространства окружающего мира, и снести голову этому выскочке или развалить пополам, но как не странно, жаль было убивать искусного воина, пусть и заблуждающегося в своем неведении, впрочем, как и все они объявившие войну будто бы Темному Владыке. Императора Каронуса хоть и именовали тёмными титулами, но сам он то знал, что таким не являлся, и пользоваться силами из кладовых Тьмы не собирался. По крайней мере, там, где он брал силу, сам император, к Тьме не относил, до этого злополучного дня.

Тем временем Щупальца Хаоса, ведомые его представителями пройдя межреальность, почти достигли небесного свода, и именуемый в некоторых мирах Яростью Ситиса уже собрался коснуться тверди мира. Этот Иномирный дух, однажды посланный из небытия первоначалом Хаоса и Изменчивости - Ситисом, чтобы покарать тех, кто осмелился прогневать его, прибыл и сюда.

- Теперь тебя долго не будет в этих пределах – всё злорадствовал одурманенный предводитель эльфийского войска - Твоя душа долго будет странствовать в неведомых чертогах.

- Ну это навряд ли! – перебивая его, раздались чьи-то, довольно певучие, но до нельзя дерзкие голоса.