Курилкин М.: Сын лекаря

- Ну что ты так на меня смотришь, глупый мальчишка? Я же тебе только что все объяснила! Никому ты тут без своего спесивого папаши не нужен. И вот еще что, если ты думаешь, что я такая жестокая, то ты не думай. Я просто не хочу, чтобы ты считал себя мне обязанным. Твой шибко умный папаша всегда говорил, что от этого одни проблемы. Да я может, и сама скоро отсюда уеду, по крайней мере, на время. Проклятые эльфы давеча разорили Кафир, а это ведь всего в сотне лиг отсюда. Скоро и до нас доберутся. Ты понял намек, парень? Уходить надо из города. Подумай об этом.

Она поднялась по лестнице, а я так и остался сидеть с раскрытым ртом. "Не любят вас в городе". Ведь она, пожалуй, совершенно права! У меня даже нет здесь ни одного друга, а ведь я прожил тут всю сознательную жизнь. Мы прибыли в Тальбрук, когда мне было три года. До того жили в столице, но я этого не помню. Я посидел еще немного, пытаясь сообразить, что же мне теперь делать. Получается, что мне действительно лучше уйти из города, вот только куда? Я ничего не знаю о своих родственниках, не уверен даже, что они вообще у меня есть. Несколько раз, когда был совсем маленький, я пытался выяснить у отца что-нибудь о своей матери, ведь я с детства знал, что детям вообще-то положено иметь двух родителей, но обсуждать это отец отказывался наотрез. "У тебя нет матери, сын" - это все, что я мог добиться от него. Куда же мне отправиться? В столицу? Нет, это глупо. Я прекрасно знал, что деньги, которые я могу получить у госпожи Буше, велики только для нашего захолустного Тальбрука, в столице от них ничего не останется уже спустя две недели. Пойти в какое-нибудь из лесных сел? Там всегда ценили лекарей, даже таких бестолковых, как я. Да только лесных сел у нас почти не осталось, всех вырезали эльфы.

Мысли никак не хотели приходить в порядок. Перескакивали то на смерть отца, то на собственное неясное будущее. Кажется, мне просто страшно было самостоятельно принимать какие-то решения. Постепенно начинало темнеть, но у меня не хватало сил даже на то, чтобы подняться и отправиться в свою, теперь уже бывшую комнату. Так и сидел на ступеньках, привалившись к перилам, и даже заснуть от усталости и потрясения не получалось. Так, иногда, проваливался в зыбкую дрему, и начинал клевать носом, но тут же снова просыпался. Когда я в очередной раз открыл глаза, взгляд мой уперся в пыльные сапоги. Мне даже не сразу пришло в голову поднять глаза, чтобы поинтересоваться, кому эти сапоги принадлежат. Мозг безучастно отметил факт наличия сапог, но выводов из этого сделано не было.

- Кхм, парень, это ты сын местного лекаря? - раздалось над головой.

Голос я узнал, именно с этим человеком разговаривал два дня назад отец. Я устало кивнул, и даже нашел в себе силы ответить:

- Это я. Что вам угодно, господин тысячник?

- Мне доложили о том, что твой отец погиб. Сочувствую твоему горю, парень, однако дело есть дело. Свою работу он выполнил, и выполнил хорошо. Я и не надеялся, что ему удастся вытащить с того света стольких ребят. Так что я пришел расплатиться. Окончательную сумму он мне не озвучивал, сказал, что счет выставит по окончании работы. Его больше нет, но ты ведь, наверное, в курсе, какую работу он выполнил, и сколько за нее должен был взять?

Я покачал головой:

- Никогда не интересовался финансовой стороной работы. Не знаю. Да и не мои эти деньги. - Мне внезапно стало ужасно горько, я с трудом удержался от того, чтобы не заплакать. - Мне они не нужны.

- Ну-ну, парень, не горячись, - немного помолчав, ответил тысячник. - Я понимаю твою боль, но жизнь не кончилась. Давай посчитаем вместе: по пять медяков за осмотр. Осмотрел твой отец пятьдесят одного бойца. Значит, два золотых и пять серебряных талеров, ну и еще пять медяков. Теперь дальше. Полтора десятка из этих пятидесяти одного были уже практически на приеме у темных богов. У кого-то была гангрена, у кого-то заражение крови. Лучшее, что могли предложить наши полковые целители - это перерезать им глотки, чтобы облегчить страдания. Я готов заплатить за каждого из них по золотому, и еще не уверен, что это настоящая стоимость. Такого уровня лекарей мне встречать не доводилось, только слышал. Но будем считать, что ты сделал скидку за "оптовый" заказ. И еще по пять серебряных за каждого из оставшихся, значит, получается тридцать пять золотых, пять серебряных и пять медяков. Держи. Именно на такой сумме я надеялся сойтись с твоим родителем. - И он протянул мне тяжелый кошелек.

Пока он вел подсчеты, на меня снова свалилась тупая апатия. Я безразлично принял деньги, и сунул за пазуху.