Malakla - Планета двойников[СИ]

— Бу-бу-бу. С трудом вслушался. — … да, Борн, да просыпайся же, ты, мля, султан, хренов. Вы бы хоть закрылись, любовнички. И не стыдно, спят, как суслики. Давай просыпайся, ты, мля!

— Уйдите, я вас не знаю, — мякнул, не открывая глаз.

— Во, допился, мля, вставай, давай, атаман ждёт. Моё тело стало уезжать вниз. Открыл глаза. "Батюшки, вот это кино!" Борисов меня наполовину стащил с дивана, сопит недовольно, и шлёпает по щёкам.

— Себя пошлёпай! — я обиделся и полез опять на диван, досыпать.

— Шатров просил помочь, Рома. Помочь надо, байбак, мля! Пришлось просыпаться. "Так, я в полуспущенных труселях, ляльки вообще топлесс, дрыхнут. Что вчера было то?" Борисов подал мне халат.

— Вы очень любезны, мистер.

— Пошли, Казанова! И давно ты так спишь? — спросил Борисов. И пошёл к выходу.

— С детства. В голове был сумбур, во рту это самое…

— Что сразу с двумя?

— Не, на животе. А! Эти сами расколбасились, — и меня пару раз валко шатнуло.

— Возлегли возле султана, — поддел Борисов на пороге.

Вышли во двор. Солнышко ярко светит, птички поют. Вчерашние завезённые пожитки гостей испарились. Всё убрано и подметено. Ворота раскрыты, джип тихо работает на холостом ходу. В машину Борисов кладёт целую бухту верёвки. Умылся у колонки.

— Счас. И пошёл в маленький домик. Вернулся и застал у машины ошеломлённого Николаича в окружении клетчато-полосатой компании. Увидев меня, они рванули ко мне, как будто я им, что-то должен. "Ой. Журналисты приехали, акулы, блин, пера". Компания шустро окружила меня со всех сторон и стала совать визитки. "Ой". Мне в нос попали их завезённые дорогой запахи. "Фу"…

— Господин Борн, дозвольте….

— Не "пдозволю"! Дайте хоть в себя прийти… "Понаехали тута"…

— Видите, барин гневается, молодое люди, — Борисов согнулся в полупоклоне. "Ай, молодца, Борисов". Молодые люди замерли с открытыми ртами. "А что, вправду злой, даже вон халат опрыскал".

— Ждите! И величаво пошёл переодеваться.

— Барин выйдет через десять минут, господа, — Борисов ещё ниже согнулся в поклоне. На полдороге я остановился.

— А как мы поступим с предстоящей поездкой? — спросил. Солнце засветило мне в левый глаз.

— Дозвольте поехать с Эльзой, барин.

— Хорошо, товарищ Жуков. Мне ваш план нравится. Приступайте.

— Не извольте беспокоиться, хозяин, — Борисов забежав наперёд, открыл мне входную дверь. — Актер, мля. Борн, с тебя бутылка, — развязно нашепнул "молодец".

— Сам такой. Через десять минут вышел. Борисов уехал, корреспонденты завалили вопросами. Самый настырный стал допытывать, как я отношусь к теории Дарвина о происхождении видов.

— Ну, у нас как. Утром тебе говорят — вставай слон. Потом — иди есть свинья. А вечером — иди ко мне, мой зайчик. Пресса офигела. Позади меня послышалось хихиканье. Обернулся. Лиэль стоит, снимает всё на видео, а Зося стоит с чашкой кофе. Помахал ручкой в камеру.

— А обезьяны у нас в цирке в штанах ходят, клетчатых, — подколола "клетчатых" Зося. "Усато-полосатые" засмеялись.

— А если серьёзно, — не отставал настырный.

— И в полосатых тоже ходят. Теперь уже смеялись все.

— А если серьёзно, то ничего эта теория хорошего не дала. Разные чудаки идеек ещё навыдумывали в довесок к этой гипотезе. Очеловечились до потери памяти, божественное происхождение в себе выбросили. И раз! Журналисты вздрогнули. — Мировые войны, революции, разруха, голод, эпидемии. Особенно народам России досталось.

— Почему? — строчили в блокноты ростовские журналисты. "А чому вы без фотографов?" — подумал про себя.

— А народ, у нас сильно продвинутый, любит в бунтах поучаствовать.

— Очищение необходимо в обществе! И революции нужны! — выпалил какой-то полосатый юноша, мечтающий участвовать в мятежах. "Не умно".

— Ага, ты вон казакам это скажи, — Лиэль светлые порывы юноши очернила, а потом ещё и вразумила. — Революции и гражданские войны это — грязь, кровь, вши и болезни. А ребёнку своему, как в глаза смотреть будешь. После тысяч смертей. Всем стало неловко. На целых четыре такта…

— Барышня, а кофе угостите? — настырный принялся подбивать клинья к Зосе. Под четвертичный этот самый ритм. Он же — мужской кобелизм.

— Обойдётесь, — после продумывания ответа, независимо заявила Зося.

— А сигаретами?

— Сигаретами можно. "Этот уже второй за два дня. Этак, при таких разбазариваниях, и курить придётся бросать". Зося принесла блок "Петра I".

— А это ваши наложницы, господин Борн? — сболтнул лишнего настырный. Тут же блок из руки Зоси полетел в голову настырного.