Malakla - Планета двойников[СИ]

— А товарищ то робеет, — произнес сержант. — Но кобуру оставил в машине. Подождём, твою маму… Веня фыркнул. Фраза сержанта продолжилась: — … подождём, твою мать.

И оба стали смотреть, как к ним, не торопясь, подходил какой-то зрелый мужчина. "Советский или не советский?" — вертелось в голове у Вени. Выше среднего роста, темноволосый, в летнем батнике, светлых брюках и летних туфлях. "Шмотки импортные!?" На груди видна золотая толстая золотая цепь, на левой руке золотые часы, и холёный, как "буржуй". Зелёные глаза подошедшего "буржуя" с иронией смотрели в глаза Вени. С иронией, но были они родные, что ли.

— Салют, бойцы. Я — Борн Роман Михайлович, — мужчина представился. Веня и Рублёв назвали себя. — Итак, бойцы, слушайте дислокацию. Мы попали в 1912-й год. Молчите? Продолжаю. Вы, как ежик из тумана, только без стакана, появились, и давай садить из "спецсредств". Зачем? В мирный уклад жизни, да в сапогах. В общем, так парни, у меня в машине сидит главный тут менеджер, и просит не борзеть с "калашами". А второй за главным, собирает бригаду снайперов. Дают время подумать…

… - скажите товарищ Борн, — перебил дядю-переговорщика, ничего непонимающий лейтенант, — вы — советский служащий? И, и я ничего не понял, что вы сказали. Извините.

— Слово "клёво" знаешь? Веня кивнул. — А менеджер — это начальник. Большой тутошний начальник сидит у меня в машине, и вас боится. Жизнь-то тут мирная. Прямо сказать курорт Пицунда. Оно вам надо, бучу тут устраивать? Да, а второй начальник, военный руководитель собирает снайперов с винтовками Мосина. И это есть — не клёво, для ваших организмов молодых. Вот. А я работник российской почты, с этого дня бывший. Подался в вольные, э, домовладельцы. Иронии в глазах добавилось, но Вене показалось, что, когда Борн говорил о снайперах, то ирония была наигранной. Рублёв от слов переговорщика совсем сник. " Даже если их сразу не застрелят, то потом просто затопчут! Конями!"

— Что и наши укороты не помогут? — спросил, и показал Борну, висящий сзади на ремне, ПП.

— Я думал у вас "эй-кей-фоти-севн", — с удивление произнёс Борн. — Лейтенант, и давно в Советской Армии израильские пистолеты-пулемёты "Узи"?

— Какие "узи"? Это — ПП 68. Их производят на Грязевском оружейном заводе, калибр 9-мм. Конструктор — Галкин Максим Александрович. Борн хмыкнул. — Им вооружаются ВДВ, спецназ и…

— … Внутренние войска, — Борн это так уверенно сказал, что Чесноков с Рублёвым удивлённо переглянулись, — А в вагоне зэки? Человек сто впихнули?

— Да. Не, всего тринадцать.

— И направляют их на суховскую зону. Я прав?

— А откуда вы знаете?

— Так я ж местный!

— Какой местный? Тут везде "белоказаки", а колония лет десять, как существует.

— "Белоказаки" говоришь. Ну, я вам счас, хе-хе, "красного" приведу — легенду Советской Армии. И Борн помахал рукой в сторону машины.

— А как к вам обращаться? — спросил сержант. Не понял Рублёв ироничности Борна. А лейтенант заметил, что ирония в глазах Борна прямо заплескалась.

— Ммм, сегодня меня называли: товарищ, господин, хозяин, пан, рыцарь и просто Борн. А вот и легенда.

Веня, раскрыв рот, смотрел на подходящего вместе с казачьим офицером, Маршала Советского Союза Будённого Семёна Михайловича, молодого и в гражданской одежде.

— Ребята — Будённый! На перрон высыпали остальные вэвэшники. Вояки обступили смущённого Будённого, и чуть ли не брали у него автограф. Рублёв, сноровисто, что-то вталкивал землякам и восхищался. Холодов, угрюмо смотрел на царского офицера. Казачий офицер пытался сохранить на лице значимость. Борн, вытащив какую-то коробочку водил ей по толпе. Лейтенант, улыбался, тормошил свои мысли на предмет нелогичности, чтобы сделать вывод: "Я в царской армии служить не буду. А парни тут не пропадут. Хех, курорт Пицунда, понимаешь!"

— Ну, что, бойцы, сдаёмся? — проговорил Борн, коробочка смотрела прямо на Веню.

— Да. И мы требуем к себе, это… — Веня замолчал, ибо в мыслях был на воображаемом пляже. Лейтенант, сказав "да", колебался. Долг офицера и пляж ещё боролись.

— Сдача почётная, и без ущемлений прав и свобод для бывших солдат ВВ. Я прав, атаман? — Борн довольно посмотрел на атамана.

— Угу. Подтверждаю.

А дальше для Вени было всё, как в тумане. Состав отогнали в тупик, Борн слил в канистру 20-ть литров бензина марки А-90, забрал себе один ПП-68, он же "Узи"; с шестью магазинами в подсумках. "А Борн — хомяк. Тащит всё что плохо лежит", — подумал Рублёв. И совсем не расстроился когда узнал, что дядя взял себе ПП Рублёва. Подъехали телеги, на них по списку Вени, посадили притухших зэка, чтобы отвезти их в местную кутузку. На две телеги посадили вэвэшников и машинистов, в сопровождении машины Борна, в которой сидел и Веня, дембелей довезли до их нового дома. Дом был на два хозяина, новый; когда подвезли раскладные кровати с матрасами и постельным бельём, стало совсем хорошо. Соседи принесли покушать, атаман заплатил, и ещё десять рублей дал Вене. Веня, молча, взял деньги, Рублёв поблагодарил. Борн повёз атамана к себе ужинать. Предложил и Вене и Буденному, но они отказались.