Алексей Гасников - Октябрь [СИ]

Чувствуя, как внутри поднимается волна раздражения, Эгле пробормотал в ответ что-то неопределенное.

— Вообще-то, я пришел не развлекаться, — произнес он затем. — У меня есть к тебе деловое предложение.

— Предложение?

— Да, — подтвердил Эгле. — Тебе ведь нужны новые девочки? У меня имеется для тебя отличный вариант.

— Интересно, — задумчиво произнес господин Бэбэ. — Кто такая?

— Одна бродяжка, — ответил Лукас Эгле. — Она задолжала мне, но так как платить, кроме собственного зада, ей нечем, я решил, что ты мог бы купить ее. Не волнуйся, проблем не будет. Как я понял, родни здесь у нее нет. Похоже, девчонка сбежала откуда-то из колоний. Она вполне смазлива. Я бы оставил ее себе для развлечений, но мне срочно нужны деньги.

— И сколько ты хочешь?

— Тысячу монет.

Рассмеявшись, Бартлми Бинг покачал головой.

— Нет-нет, так дело не пойдет. Я не плачу столько даже за девственниц.

Эгле посмотрел на него сквозь завесу дыма.

— Хорошо. Какая твоя цена? — спросил он.

— Пятьсот, — на мгновение задумавшись, отозвался Бинг.

— Шестьсот, — предложил Эгле.

Господин Бэбэ широко и добродушно улыбнулся.

— Моя доброта сегодня не знает границ, — произнес он. — Договорились. Шестьсот.

Мужчины пожали руки.

— Приведешь ее ко мне завтра. Тогда же и получишь деньги.

Вернувшись тем вечером из борделя домой, Лукас Эгле тут же завалился спать. Он очень устал, однако, засыпая, подумал о том, что, кажется, все дело уладилось к лучшему. И теперь, если не случится чего-то из ряда вон выходящего, за долг перед Сидом можно не беспокоиться.

На следующий день проснулся он поздно. Комнату наполнял тусклый, безрадостный свет ненастного дня.

Одевшись, Эгле отправился завтракать в ближайшую таверну. На улице его ждал человек. Он стоял в подворотне, прячась от дождя, и когда Лукас проходил мимо, окликнул его по имени. Подойдя к нему ближе, Эгле узнал Хоупа Тейта, одного из подручных Сида, входящего в ближний круг. Невысокий, крепкий, с простым, открытым лицом, на котором особенно привлекали внимание темные буравчики глаз.

— Как дела, приятель? — участливо поинтересовался Тейт.

— Все в порядке, — ответил Эгле.

— Что же, это отлично. Значит не о чем и беспокоится? Ведь так? Видишь ли, меня попросил навестить тебя Сид. Ему очень интересно, получил ли ты деньги с того барыги, к которому он тебя посылал?

Тейт смотрел ему прямо в лицо, и Эгле почти физически ощущал этот взгляд.

— Да, — подтвердил Эгле, всеми силами стараясь сохранить самообладание. — Я получил деньги. И сейчас они в надежном месте. Но ведь мы, кажется, договаривались на конец недели? Разве не так?

Хоуп Тейт обезоруживающе улыбнулся.

— Для чего же тянуть кота за хвост, если все дело на мази? Ты забрал деньги, и Сид хотел бы их получить. Все просто. Так что мне передать ему? Когда тебя ждать?

— Завтра, — сказал Эгле. — Сегодня у меня есть несколько важных дел, с которыми необходимо разобраться. Но завтра деньги будут у Сида.

— Важных дел… — повторил за ним Тейт.

Несколько бесконечных секунд он ощупывал лицо Эгле глазами, словно пытаясь разглядеть в нем что-то. Казалось, он, как гончая, ищущая в ветре запах зверя, пытался угадать в нем признаки лжи.

Эгле сглотнул слюну.

— Что ж, — произнес наконец Тейт, — завтра так завтра. Только не забудь. Сид будет тебя ждать. Бывай, — с этими словами он похлопал Эгле по плечу и вышел под дождь.

Провожая его взглядом, Лукас Эгле ощущал себя канатоходцем, которому одним чудом удалось удержать равновесие и не сорваться в разверстую под ногами бездну.

Встретиться с Брианом Гриммом и Руби Зейном он должен был только вечером. Впрочем, при всем желании разобраться с этим делом как можно скорей, раньше восьми часов соваться к господину Бэбэ также не имело смысла; днем бордель впадал в спячку, набираясь сил перед бурной ночью.

Коротая время, Эгле бродил из бара в бар. В одном он послушал последние сплетни относительно колониальной политики Жердена. Говорили, что зреет новая война. И окрестив прошедшую Последней власти явно поспешили. В другом — проводились бои странных насекомых. Твари являли собой жуткую помесь богомола и скорпиона. Помещенные, как бойцы — на ринг, в деревянный ящик с высокими стенками, они с обреченностью смертников сражались друг с другом, пуская в ход хитиновые лезвия, которыми оканчивались их парные передние конечности, и ядовитые хвостовые шипы. Зрелище было захватывающим. И Эгле с трудом удержался от соблазна поучаствовать в местном тотализаторе.