Наталья Турчанинова: Создатель кошмаров

Она бросила быстрый взгляд на стеклянную емкость с моими трофеями и стремительно вышла из комнаты.

Мне пришлось вылезать из постели и, превозмогая неутихающую боль в руке, одеваться, а затем тащиться в гостиную. Там я зажег все имеющиеся источники света, достал чемоданчик с художественными принадлежностями, открыл его и снова подумал о Хэл. Ее рисунки по-прежнему лежали под деревянной крышкой — яркие, необычные, запоминающиеся. Вот последний набросок, всего несколько грубых штрихов, но образ весьма четкий — корявая человекоподобная фигура с длинными костлявыми руками. Изображение Фобетора моей ученицы. Успела его нарисовать за считаные минуты в тот день, когда мы спешили на помощь ее друзьям. Интересно, вернется ли она?..

Я закрыл папку с работами Хэлены. Достал чистый лист и взялся за первый портрет.

Харита села напротив и, пока я работал, не сводила с меня тяжелого, изучающего взгляда.

— Талия, ты не могла бы не смотреть на меня так? — попросил я, не поднимая головы. — Очень отвлекает.

— Я думаю о том, как Феликс мог скрывать этот дом. Здесь каждый угол, каждая деталь выдает принадлежность к миру дэймосов.

— Он никого сюда не приглашал. Кроме очень редких клиентов, — ответил я сухо, накладывая тени на впалые щеки женщины, все четче проявляющейся на бумаге.

— Нет, я о другом, — продолжила Талия с прежней задумчивостью. — Феликс был учеником Геспера. Тот учил его, поддерживал, всегда был в курсе любого его шага. И дом, где проходило обучение, должен был стать истинным домом Феликса. Откуда появился этот? Как возможно совместить два убежища? Две сути — дэймоса и эпиоса?

Я посмотрел на хариту.

— Не знаю. Он никогда не говорил об этом. У нас было много тем для обсуждения, помимо прошлого моего учителя… Вот, первый портрет. — Я подтолкнул к ней рисунок.

Талия взяла лист, внимательно изучая лицо на нем, не глядя вынула из кармана пиджака тонкий коммуникатор. Суперсовременный сканер.

— Кора, — произнесла она через минуту. — Семьдесят шесть лет, живет в семье сына. Исторический центр Полиса…

Похоже, коммуникатор хариты был подключен к сети эринеров.

— Зачем ты напал на ламию? — спросила она, не поднимая взгляда от экрана.

— Мы столкнулись, когда я лечил одного из пациентов, — ответил я, рисуя второй портрет. — И она слишком настойчиво цеплялась за человека. Не хотела его отпускать. Мне пришлось принять меры, чтобы она забыла о жертве.

— Кто был жертвой?

— Девочка, — сказал я, растушевывая черную тень на листе. — Семь лет. Рисовала в парке. Добрая женщина восхитилась ее пейзажем. Юная художница подарила ей рисунок, а та угостила ее конфетой. Через два дня девочку привезли ко мне. Без сознания, с температурой под сорок. Кто-то из медиков, к счастью, понял, что ей нужен не врач, а сновидящий.

Талия мельком взглянула на меня, я заметил быстрый проблеск одобрения и подал следующий рисунок. На нем был изображен мужчина с высоким лбом, крупным носом, который Феликс назвал бы исторически-монументальным, и тонкими губами — в их складке виделась сдержанность и невозмутимость. Широко расставленные, светлые глаза…

— Норикум, — сказала Талия, вновь прибегнув к помощи сканера. — Северо-западный район Полиса. Научный сотрудник одного из отделений корпорации «ЗЕВС», лечился от серьезного невроза. Победил недуг и вернулся к работе. Что ты сделал с этим человеком?

— Сыграл роль мироздания.

— Кого, прости? — нахмурилась Талия.

— Помнишь, люди в древности молили богов о дарах и милости. Затем стали обращаться к мирозданию — дать любви, гармонии, благополучия. Фабий пришел ко мне просить сил.

— Сил? Физических?

— Нет, душевных. — Я невольно улыбнулся, вспоминая своего давнего клиента. — Уверен, Талия, у тебя никогда не было подобных проблем. Он считал, что ему недостает стойкости, решимости перед лицом возможных трудностей.

— Возможных? — чутко уловила Талия самое главное слово в моем ответе.

— Именно. У него была какая-то мелкая незначительная проблемка. Уже не помню что. И он обратился ко мне с просьбой дать сил, чтобы пережить сложности. Ну а как можно помочь человеку понять, что эти силы у него появились? Только подсыпав новых испытаний.

Харита откинулась на спинку стула и недоверчиво покачала головой, видимо поражаясь выводам, которые я делал.

— Вполне логично, — продолжил я. — Как тренируют мышцы? Все увеличивающейся физической нагрузкой. А мозг? Все более сложными задачами. А как тренировать силу духа? Проблемами и бедами, которые надо перенести с достоинством и мужеством.