Вероника Мелан - Ассасин

Что ж, если я ошибусь в характере, то хотя бы позволю себе испытать физическую близость с определенно сильным и красивым парнем.

«Сильный парень» уже шел по направлению к дому; я поднялась, отряхнула одежду и последовала за ним.

В комнате царил полумрак. На столе в свете лампы поблескивала бутылка коньяка и два хрустальных стакана.

— Хочешь?

— Нет.

Спиртного не хотелось.

Рядом со стаканами стопкой лежали бумаги, справа матово отсвечивал темный экран открытого ноутбука. Под лампой в бежевом абажуре стояла маленькая керамическая подставка, доверху наполненная черными камушками — на каждом выгравирован непонятный символ. Красиво исполненные знаки — все разные, однако если приглядеться, они совершенно не раскрывали смысл.

— А что означают эти символы? — я указала на камешки.

— Почти ничего.

Взгляд прищуренных глаз задержался на подставке; мужчина о чем-то задумался, как будто даже загрустил. В этот момент мне показалось, что он сильно устал — может быть, от драки, может быть, от чего-то еще.

— Ты, наверное, устал. Отдохни. А я посижу…

Уголок красивого рта изогнулся в мягкой усмешке.

— Хочешь проверить, насколько я устал?

Такой ответ смутил. Проследив за тем, как он ставит стакан на стол и медленно направляется ко мне, я почему-то напряглась и отступила назад. Рубаху он так и не надел, что позволяло хорошо разглядеть его накачанную грудь и мощный пресс. Поискав глазами синяки, которые я разглядывала на его ребрах полчаса назад, я изумилась — их не было. Ни одного. Гладкая кожа идеально обрисовывала мышцы, но даже намека на следы от ударов не осталось.

— Как такое возможно?

«И возможно ли?»

Мужчина приблизился вплотную и уперся двумя руками в стену рядом с моей головой — его лицо оказалось совсем близко. И хотя я была уверена, что он не только услышал вопрос, но и понял его смысл, отвечать-таки не счел нужным. Вместо этого он лениво рассматривал мои губы, будто представляя, какими они могут оказаться на вкус.

От плотного изучающего взгляда мои ноги начали медленно подкашиваться, по низу живота прошла слабая судорога. Этот человек был слишком сильным, слишком властным, чтобы ему противиться. Мое сердце вновь стучало быстро и неровно, чтобы нам не встречаться глазами, я отвернула лицо в сторону. Аромат мужского парфюма неуловимо перемешался с его собственным запахом и теперь дразнил меня, заставляя мысли путаться, а тело предательски вздрагивать в ожидании первого прикосновения.

Мой мучитель не торопился. Как хищный зверь, прекрасно осознающий свою силу, он неспешно наслаждался беспомощностью пойманной в капкан жертвы. Его пальцы, едва касаясь кожи, прошлись по моей щеке, затем по шее.

— Ты очень красивая.

Слушая грохочущий в ушах пульс, я повернула голову и встретилась с его ласкающим взглядом — желание почувствовать его губы нарастало. Из проскочившей между нами искры нестерпимо быстро разгорался настоящий огонь, пожар; хотелось оттянуть продолжение и одновременно приблизить его. Но продолжать пока никто не торопился — меня хотели, я это чувствовала, но изучали. Меня пытались ощутить изнутри, прочувствовать, понять еще до прикосновения.

— Пожалуйста…

— Что — пожалуйста?

— Продолжай…

Видеть его губы так близко, но не касаться их стало непереносимо.

Его взгляд сделался почти нежным.

Осторожно приподняв мой подбородок, он наклонился вперед и позволил нашим губам соприкоснуться. Мучительно мягкий вначале, его поцелуй постепенно становился все более настойчивым — мой рот ласкали столь нежно, что хотелось стонать от нарастающего в теле пламени. Левый уголок губ, правый, нежно прикушенная нижняя губа, а впереди настоящий сокрушающий напор — он случится скоро, через секунду.

Огонь лился по венам, словно жидкая лава, и испепелял остатки самообладания, заставлял хотеть «мучителя» все сильнее. Отвечая взаимным желанием, мужские губы становились все более жесткими, пальцы легли на затылок и сжали волосы. Этот жест собственника окончательно лишил меня контроля над собственным телом, ноги отказались держать, и я со стоном начала съезжать вдоль стены.

Сильные руки легко подхватили, и через секунду я оказалась на кровати.

Расстегнута первая пуговица на блузке, вторая, третья; обнаженную кожу жгли не столько прикосновения, сколько ощущение «почти» прикосновений; нестерпимо сильно хотелось почувствовать этого мужчину ближе, глубже. Когда блузка окончательно разошлась в стороны, я прошептала: