Кэтрин Куртц - Дерини. Трилогия [ Возрождение Дерини. Шахматы Дерини. Властитель Дерини]

Едва он закончил, круг вспыхнул лиловым огнем; он был в диаметре футов сорок, словно в самом деле отгородил от сражавшихся всех остальных. Оба противника отошли на противоположные стороны круга, оставив по пять футов у себя за спиной.

Карисса быстро окинула взглядом круг и заговорила. Ее голос гулко звучал в мертвой тишине.

— Мой лорд Келсон, как Вызванный, ты обладаешь правом и преимуществом первого удара. Используешь ли ты его, или Вызвавшей продолжать?

— Моя леди Карисса, как Вызванный, я и впрямь имею право первого удара. Однако Вызвавшая столь прекрасна, что мы изменим порядок. Первый удар твой, — ответил Келсон.

Карисса улыбнулась и кивнула, а Нигель опять толкнул локтем Дункана.

— Что за чертовщину он несет? — хрипло прошептал он. — Зачем он дает ей лишнее преимущество ко всему, что она и так имеет?

— Все правильно, — пробормотал Дункан. — Он должен так поступить. Это одно из формальных правил поединка: мужчина, даже если он вызван, уступает право первого удара противнице. Келсон согласился играть по правилам, а это одно из них. Не волнуйтесь. Первые чары — это только проверка.

В дальней стороне круга Карисса вытянула руки, сложив их вместе, а затем, пробормотав что-то себе под нос, медленно развела их. Сразу после этого над ней возникло голубое сияние, оно поднималось, расширялось, увеличивалось до тех пор, пока не приняло вид воина.

Когда очертания обрели четкость, невообразимый этот воин в голубой кольчуге, с голубым щитом и блестящим мечом в руках окинул взглядом круг и направился, пересекая его, к Келсону.

Келсон колебался лишь мгновение. Быстро положив правую ладонь на левый кулак, он создал в воздухе светящийся малиновый меч. Когда голубой гомункулус-воин приблизился и почти достиг мальчика, из левой руки Келсона ударил луч света и рассек голубой меч, а тем временем малиновый клинок обезглавил воина, и тот упал на землю с гулким шумом, а потом и воин, и меч Келсона истаяли, превращаясь в голубой пар.

Народ одобрительно захлопал своему молодому королю и тут же затих — ловкие пальцы Кариссы начали двигаться в такт следующему заклятию. Даже прежде, чем она начала читать заклинание, темная дымка начала сгущаться вокруг нее, напоминая по форме дракона.

Однако больше она не успела прочесть ничего, так как Келсон сразу начал отвечать, и туман стал рассеиваться.

Глаза Кариссы угрожающе потемнели, но она промолчала. Она полагала, что победит легко, но мальчик, как оказалось, знает куда больше. Не то чтобы она усомнилась в своей победе — разве новичку с только что приобретенной силой одолеть настоящего чародея Дерини, изощрившего свои способности многолетней практикой? Герцогиню разгневало то, что он осмелился бросить вызов ее могуществу.

Терпеливо, чтобы сохранить силы к концу, она принялась за обычные испытательные чары, решив истощить силы своего противника. Это может занять больше времени, но исход, по крайней мере, известен.

Чары пересекали круг — атака и отражение, вновь нападение и ответный удар; все вокруг замерли, наблюдая за битвой. Люди Кариссы спокойно стояли, построившись в колонну, за спиной своей госпожи. Привыкнув к ее упражнениям в магии, они удивлялись только тому, что схватка так затянулась. По-видимому, ее слуги были уверены, что все это делается только для устрашения простонародья и что скоро их госпожа уничтожит этого новичка, и терпеливо ждали. Впрочем, некоторые мавры наблюдали за происходящим с неподдельным интересом — они были знакомы с магией не понаслышке, и для них каждый выпад хозяйки был уроком.

Сторонники Келсона следили за боем с мрачными лицами. На глазах Нигеля выступили слезы, ибо в какой-то момент он испугался, что мальчик не справится с герцогиней. Морган поднял голову и тронул Дункана за плечо здоровой рукой.

— Дункан…

Тот с тревогой посмотрел вниз. Лицо Моргана было бледнее, чем прежде, и его благородные черты были еще сильнее искажены болью.

— Что-то случилось? Болит?

Морган сжал зубы и чуть кивнул.

— Я потерял много крови, Дункан. Я чувствую, что слабею… А то усилие, которым мы спасли Джеанну, почти доконало меня.

— Чем я могу помочь тебе? — наклонился священник.

Морган попытался лечь на высокой ступени поудобнее и застонал — движение вызвало сильную боль.