– У-ублюдок, что ты несёшь? С-сам бредишь! В войне решают с-способности бойцов и героизм избранных. С такими с-силами как у тебя, п-победа возможна, а вот поражение точно нет!
– Что, совсем больная на голову? Я тебе о разных критериях, качества и количества. Не всегда же качество равно количеству!
– С твоими… такой сильный как ты, ублюдок, маг и о таком заикаешься?
– Чего? Такой как я? Да брось! Никакой я не сильный маг. Ну, не то чтобы был обделён талантом совсем, но в нашем мире может даже ниже среднего. И… Да, возможно парень, который находится на самом верху в нашем мире, без проблем, играючи разберётся с вашими проблемами, но меня это ни капли не касается.
– …
В этот раз Фельмения окончательно потеряла дар речи. Шокировала ли её эта непреодолимая разница в силе магов этого мира с миром Суймея, или так поразил сам парень, способный в такой лёгкой форме говорить на подобные темы, не ясно. Ясно одно – она осознала слишком большую разницу в здравом смысле и просто уже не могла найти слова, чтобы что-то возразить.
– Ну, догадывался ещё до начала боя, но магия другого мира так отстаёт. Признаться честно, настолько, что даже совсем не интересно было. Хотя для тебя может это и прозвучать жестоко.
Верно. Сейчас Суймей выразил своё честное мнение. Восторг и радость своими глазами лицезреть доселе невиданную магию, которая приблизилась к абсолютной истине. Узнать о новом заклинании, придуманном и созданном оппонентом в процессе битвы с ним. К этому стремился Суймей, выходя каждый раз на бой. И это единственная радость, которую он находил в сражениях. Однако в этом бою ничего подобного ни на грамм не было. Ни неожиданных поворотов. Ни удивления. Лишь очевидная лёгкая победа. Зауряднейший исход. Победа в заранее беспроигрышном бою. Посему никакого удовлетворения в этом «цирке» не было.
И наконец, подводя итог, который был необходим, Суймей жестоко бросил в лицо Фельмении:
– Так, пора бы уже и занавес опустить. Согласна, волшебница?
Тон Суймея резко изменился. Настолько охладел, что слушающая его Фельмения не поднимаясь, лишь приподняв голову, посмотрела на юношу перед собой с таким выражением, словно увидела перед глазами свой собственный конец света. Лицо у неё побледнело от страха.
– С-собираешься… убить?
– Даже не знаю. А ты как думаешь, я собираюсь покончить с этой глупой дуэлью?
– У-умоляю! Что угодно… только сохрани жизнь!
Трясущаяся Фельмения упала перед Суймеем на колени. В словах девы не было ни гордости, ни чести. Она отбросила их прочь, лишь желая спасти свою жизнь. «Пощади! Не убивай! Я во всём тебе буду повиноваться!» – в глазах можно было прочитать подобные отчаянные порывы.
Однако Суймей недовольно покачал головой и скрупулёзно обратился к ней с вопросом:
– Эй-эй. Сама-то меня хотела угрохать. А как над ней угроза нависла, сразу на колени упала, вымаливая жизнь?
– Н-нет, что Вы! У меня и в мыслях не было убивать вас, Суймей-доно! Просто хотела немного наказать…
Видя, как отчаянно Фельмения вертит головой и оправдывается, полностью сменив форму обращения к нему, у него лишь возникли чувства ещё большего разочарования и отвращения к ней.
Если ей верить, выходит, вышла на дуэль чародеев даже без готовности поставить на кон свою жизнь? Или планировала избить оппонента, а даже не представляла, что сама будет избита? Тогда этот позорный вид – очевидный исход. Слышал, что она барышня из дворянской семьи… может, поэтому такой и выросла.
Затем Суймей решил спросить истинный смысл сказанных ей слов:
– Что, и вправду не планировала меня убивать?
– Правда! Клянусь именем богини Альшны, что не вру вам!
– Не знаю насколько у вас это богиня важная, но меня, гостя из другого мира, а уж тем более японца, вся эта хрень не заботит.
--ВЖИХ!--
Раздался резкий звук взмаха меча. Фельмении, даже не знающей о Японии и её традициях, не понять смысл этого действия, но интуитивно почувствовав, что её конец всё ближе, её мольбы превратились в настоящее пресмыкающееся [8] 8 подразумевается отношение к насильственной смерти в Японии для людей не привыкшим к убийствам – человек перед смертельным ударом должен отринуть все эмоции сделать точный удар, для катаны необходим был взмах и твёрдая рука, т.к. лезвие очень хрупкое и при неправильном ударе или дрожащей руке могло сломаться.
– Умоляю! Я ещё не хочу умирать! Не хочу умирать! Умоляю вас… пощадите меня!
Всё-таки перегнул с издевательством, настолько сломив её. Думаю, можно переходить и главному вопросу.
Читать дальше