Мария Британ - Сны Великой Арии. Ночные призраки

Пройдясь по самому короткому из них, я встретил четверо стражников на пути. Благо, мое нематериальное тело было для них невидимым.

Так, значит во время побега мы должны обезвредить всего шесть человек. Не так уж и много, я ожидал гораздо больше.

Узнав всю необходимую информацию, я поспешил обратно в камеру. Двое побежденных стражников никуда не делись. В общем-то, я на это и рассчитывал.

Вернувшись в свое тело, я воодушевленно вскочил на ноги. Ворон мигом отключил звуковые узлы, и я рассказал друзьям все то, что мне довелось увидеть.

— Отлично, — вздохнула Лу. — Бруно, тебе отдельное спасибо. Начнем, как только стемнеет. Ты уверен, что тебе не нужна наша помощь? — обратилась она уже ко мне.

— Уверен, — твердо кивнул я, хотя на самом деле трясся от страха.

Каким бы героем я быть не пытался, мою душу неизменно сжигало трусливое начало. Нужно поговорить об этом с Фолчиком.

Кстати, о Фолчике. Может, попробовать проникнуть в сознание?

Я вновь улегся на пол и, уловив уже знакомое чувство расслабления, погрузился в себя.

— Наконец-то! — обиженно воскликнул человечек.

К моему немалому удивлению, в этот раз я очнулся не в мягкой и уютной кровати, а лежа на полу.

— Посмотри, что ты натворил! — пробурчал Хранитель. — Где мне теперь лежать?

— Вообще-то это была моя кровать.

— Поговори мне еще!

Ладно, поссориться с Фолчиком я еще успею. Меня интересовало сейчас совсем другое.

Я посмотрел в центр зала и увидел три больших статуи, олицетворяющих Чака, Ворона и Лу, а также светящийся нимб над ними.

— Это еще что такое? — нахмурился я, подойдя ближе.

— Твои новые идеалы, — недовольно скривился тот. — Довольствуйся теперь твердым полом.

Очень странно. А я и не знал, что моя «святая» кровать может заменяться на нечто иное. Значит, раньше моей главной ценностью была лень? Это невозможно! Я ведь не такой, правда?

Три счастливые статуи друзей улыбались мне, давая знать, что мы со всем справимся.

Интересно, а что произошло с замком? Я оглянулся в сторону некогда запертой двери. Она была распахнута настежь, а из комнаты лучился яркий зеленый свет.

Подбежав к ней, я уверенно переступил порог. Везде: на стенах, на полу, на потолке, — свисали светящиеся паутинки. Комната оказалась очень большой, но энергии здесь искрилось совсем мало. Должно быть, Ральф хорошо поработал со мной, когда я лежал без сознания.

— А кто же мне отвечал, когда я впервые постучался в эту дверь?

— Твое воспаленное воображение, — скривился Хранитель.

Вот спасибо. Всегда мечтал стать психом.

Но я решил не расстраиваться тому, что разговаривал сам с собой, ведь это абсолютная норма, когда человек путешествует по своему сознанию. Ну, наверное, норма.

— Чему ты радуешься, дурень? — закатил глаза Фолчик. — По-моему сейчас наши дела обстоят не наилучшим образом.

— Я знаю. Но у нас все получится!

— Самоуверенный идиот.

Я обиженно отвернулся от Хранителя. Пусть думает, что хочет.

— Ты бы видел, что здесь творилось, — продолжил ворчать он. — Твое сознание чуть не разорвалось на тысячи мелких кусочков. Я думал, что не выживу. Но потом все улеглось. Распахнулась закрытая дверь, и исчезла кровать, освободив место для этих хмырей.

— Друзей, — поправил Фолчика я.

— Да, да, конечно. Ты на них прикажешь мне спать?

— Да уймись ты уже! Хорошо же, что мои идеалы поменялись.

— Это тебя твоя девка захомутала. Подкаблучник! — воскликнул тот и с гордым видом скрылся за дверью одной из комнат.

Ну что за человек? С ним вообще когда-нибудь можно нормально поговорить? Вот почему у Ворона в сознании милая девушка, а у меня этот сварливый тип? Где справедливость?

Я еще немного погулял по комнате и решил, что пора возвращаться. Все-таки общение со своим Хранителем — очень неблагодарное дело.

Я вновь оказался в камере.

— Где пропадал? — задумчиво спросила Лу.

— Рассматривал сознание, — отмахнулся я.

— И как?

— Фолчик передает тебе привет.

— Этот сварливый малый, — устало улыбнулась она. — Скажи ему, чтобы не буянил. А то я приду и разберусь с ним.

Я радостно кивнул. Меня успокаивал голос девушки, но в то же время я понимал, что она скрывает от нас все чувства и переживания, ведь пару часов назад Лу потеряла отца. Но, зная ее характер, я был уверен, что мы никогда не коснемся этой темы.

Время будто бы остановилось. Каждый думал о своем, в камере повисла тишина.

До вечера было еще много времени, и я, сам того не заметив, задремал.