Дэвид Гаймер - Эра Зигмара - Омнибус

Извивайтесь. Извивайтесь.

— Гнилоносец! — окликнул его скавен.

Буль оторвал влажный взгляд от земли, в его разуме шевелились черви и мрачные предчувствия. Крысолюд продолжил.

— Молниевые люди ударили по клановым норам в Сломанном Клыке, Диких Землях, Тлетворной Трясине. Даже клановые братья из далёкого Гирана уходили-бежали, прогрызая ходы через места-Владения, чтобы принести туда слово войны”.

Подняв трезубец на плечо, Буль повернулся достаточно резко, чтобы заставить чумного жреца клана Риккит тревожно взвизгнуть. Крысолюд отпрыгнул в сторону, вновь нащупывая своё скрытое оружие, но Буль всего лишь сошёл с места, где стоял ранее, шагая как зомби, которому неожиданно приказали двигаться вперёд.

— Буль. Буль!

Коспис Буль проигнорировал скавена, на каждом шагу приглушённо лязгая бронёй. Несколько шипастых пластин разошлись у сочленений, но основной урон броне был причинён не столько снаружи, сколько изнутри. Трупные газы наполняли живот, который раскрывал пластины изнутри, как жирная личинка проедает себе путь из оболочки яйца. Везде, где ещё оставалась живая кожа, вздутия, нарывы и опухоли ещё больше изгибали и пятнали некогда зелёный металл, делая его чёрным.

Ни разу с тех пор, как началась Эра Хаоса, Буль не встречал себе равного, и его сады приносили мокнущий урожай в земли от Полей Кровавого Цветения на юге до Авалундских Ледяных Королевств на севере, от торфяных болот Мургид Фейн до непокоряемых Бешеных Вершин и их королей-гаргантов.

Его владения были слишком широки, чтобы иметь одно название.

Они включали в себя Оспяные Пески, великое Вспученное Озеро, Плантацию Мух, участки с плотью, перемежающиеся оросительными канавами с гноем, над которыми жужжали размножающиеся демонические мухи. Так далеко, насколько глаз мог увидеть сквозь бубонный туман, чахлые существа, некогда бывшие людьми, возделывали почву граблями и мотыгами, или спускались в заводи с длинными баграми, чтобы перевернуть плавающие там раздутые трупы, тем самым поддерживая их выдержанность. Сотни угасали за то время, что занимало у Буля обойти все владения, и мертвецов утаскивали в рассадники, наставал их черёд удобрить собой почву.

Но такова была природа низших существ — вносить свой малый вклад в великое дело.

Они называли эти места Трупными Топями.

Будто бы наугад, скорее ощущая, где мертвец заслуживает его ножа, Коспис опустился на корточки в грязь и издал вздох истинного удовольствия. Распятые останки мужчин, женщин и детей были воткнуты в землю повторяющимися рядами на расстоянии большем, чем человек мог проехать за день. Здесь могли быть найдены тела почти любой расы, включая несколько таких, которых больше не существовало в иных местах. По причинам, понятным немногим, кроме самого Буля, он назвал это место Живым Питомником. Зловонный ветерок стонал между мёртвыми, заставляя их раскачиваться подобно пышным деревьям в пору цветения. Вытянув из-за пояса изогнутый нож, он отрезал кисть руки, которая была уже настолько разжиженной, что начинала оттягиваться от запястья. Это был человек. Восхитительная словно нектар чернота капала из отреза. Буль слизнул её со своей руки, прикрыв глаза в экстазе.

У него в голове не было плана, каким должен стать его сад, но он знал, что требуется сделать для его завершения. И это произойдёт скоро. Очень скоро.

Мысль об этом приводила Косписа в дрожь, хотя та его часть, что так дорожила этими заботами, огорчалась их неизбежному окончанию.

— Здесь очень много твоих сородичей, — сказал Буль, поняв, что крысолюд последовал за ним и теперь сидел на старой стене позади него. Держал дистанцию.

— Ваша шерсть. Ваши внутренности. Вы кишите жизнью, как никто другой, — Буль отрубил ещё одну отвисшую конечность точным ударом. — Ничто не гниёт так быстро, как скавен. Ничто не радует Дедушку Нургла так сильно.

— Ты хочешь-желаешь, чтобы я это передал своим хозяевам?

— Спроси меня снова в час полнолуния.

— Почему-почему? Что тогда изменится?

С широкой улыбкой Буль облизнул нож. Птицы кричали на лихорадочных языках, возможность понимать больных животных, которую он получил однажды, помогала ему разобрать не всё, но половину.

— Ты придёшь в благоприятную ночь. Впервые за две с половиной тысячи лет звёзды соединят мои Врата Владений с другими.

— И что тогда? — прошипел Клетч, неожиданно забеспокоившись.

— Спроси меня снова в час полнолуния.