Дэвид Гаймер - Эра Зигмара - Омнибус

— Бог-Король предвидел этот день, — ответил Ванд. Его голос звучал так же крепко, как рука сжимала молот, но под этим скрывался внутренний непокой. Лорд-селестант не только бросал вызов старому противнику, но и успокаивал самого себя. — Тогда ты смеялся, но твое поражение уже было предрешено.

— «Смеялся»? — взревел разъяренный Кхул. — Клянусь богами Погибели, мальчишка, я был взбешен! Я поверг в прах дюжину королевств, но не унял своей жажды!

Но теперь военачальник действительно смеялся, и в глазах его сиял искренний восторг.

— Но если бы я знал, что ты вернешься, что единственный ускользнувший враг снова придет ко мне, то не страдал бы так сильно. — Коргос совершенно безбоязненно и даже саркастически посмотрел на лорда-селестанта, пропитанный напыщенной уверенностью, как и всегда перед смертоубийством. — Они умерли, потому что ты бросил их, Лютый Клинок. Такова истина, и ты чувствуешь её даже новым сердцем, полученным от твоего Бога-Короля.

«Мальчишка». Когда-то, перед тем самым ударом молнии, военачальник уже назвал его так. По правде, тогда Ванд и в самом деле был почти юношей, держал оружие из скверно обработанного металла и защищал горстку хижин, которые едва держались под порывами ветра. Теперь он стал первым среди легионеров Азира, получил в дар мощь, немыслимую для смертных, и всё же обращение «мальчишка» уязвило его до глубины души.

Ванд. Венделл.

Довольно!

Он позволил дракоту броситься в атаку и поднял боевой молот. В тот же миг демоническая гончая ринулась навстречу, спеша в бой, как и её повелитель. Кхул высоко подпрыгнул и описал топором огромную дугу, пытаясь достать лорда-селестанта. Ванд парировал, и два оружия, с лязгом столкнувшись, послали ударную волну над полем битвы.

Воины оттолкнулись друг от друга, а дракот вцепился в Ворчащего Зева; рыча и щелкая челюстями, они сошлись в звериной схватке. Снова метнувшись к Вечному, Коргос попытался нанести удар в туловище. Лорд-селестант парировал вновь, но на сей раз противник едва не выбил Гельденсен у него из рук.

— Дары свыше не прибавили тебе сил, — насмешливо заметил Кхул. — Ты был слаб тогда, а сейчас ещё слабее.

Ванд широко замахнулся молотом наискосок, набирая силу для удара, но военачальник контратаковал и отразил выпад, погасив пламя на зачарованном зигмарите. Каланакс оказался достойным противником для демонической гончей, но владыку-кхорнита как будто ничего не брало. Лорд-селестант и Коргос обменялись ещё несколькими ударами, оставляя вмятины и трещины на доспехах, но никому не удалось ранить противника. Вокруг них по-прежнему кипела битва, хотя никто из воинов не рисковал вмешаться в дуэль повелителей; все увязли в собственных боях насмерть.

Затем Кхул сменил тактику, отступив на длину широкого шага. Почувствовав угрозу, дракот дернулся к военачальнику, пытаясь схватить его за горло. В ответ Ворчащий Зев прыгнул на плечо зверя и вонзил желтые клыки в плоть под чешуей. Каланакс отступил, вырвавшись из хватки гончей, но это дало Коргосу шанс для точного выпада: пока Ванд пытался справиться с дракотом, владыка пробил его защиту. Топор глубоко вошел в закрытое броней бедро Вечного, и лорд-селестант громко вскрикнул.

Сражавшиеся неподалеку кровавые воины насмешливо взревели, услышав это, а в души Освободителей упали зерна сомнений. Поединок превратился в центральную точку всего сражения — ни одна из армий не могла взять верх, и судьба битвы теперь зависела от их вождей.

Отпрыгнув назад, Кхул уклонился от ответного выпада. Военачальник тяжело дышал: при всем своем мастерстве, он тоже получил немало тяжких ударов, и его огромная сила не была бесконечной.

— Интересно, тебя снова утащат от меня? — задумчиво спросил Коргос, обходя дракота по кругу и высоко держа топор. — Когда твоя жизнь окажется в моих руках, спасет ли Бог-Король тебя от опасности ещё раз?

Ванд почти не слышал противника. Всё, чего он добился со времени Перековки, сейчас висело на волоске. Его направили в Акши сражать военачальников, правивших здесь, но даже сейчас, когда буря гнева Зигмара кружила над головой лорда-селестанта, он сдерживал себя. Собственная мощь казалась Ванду притупленной, неполной. Каждый раз, направляя Гельденсен во врага, он не мог достичь совершенной точности, привычной по сотне других дуэлей.

Непоколебимый Каланакс свирепо бросался на гончую. Оба зверя обильно истекали кровью, их пасти превратились в месиво рваной плоти. Кхул тяжко отступил для нового удара, темный силуэт владыки излучал мрачную угрозу; смертоубийство было для него естественно, как дыхание.