Александр Анфилатов - Эльфийская книга

— Хорошо, уговорил!

— Вот и ладно! — Олег заторопился вернуться в город и уже с седла бросил, — готовься к бою, поединок состоится немедленно по решению суда. У тебя есть час–полтора.

Копыта лошадей дробно простучали по утрамбованной красной земле пустыря. Олег в сопровождении эскорта ускакал в сторону ближайших улиц города. Оставив Ярослава наедине со своими сомнениями:

«Годен ли для такого боя? Не смерть страшна, а ответственность! Он не был мастером боя на мечах, а уверенность Олега в способностях наёмниц удручала. Все занятия в клубе исторического фехтования сейчас казались детской игрой, а ключ к победе необходимо искать в своем прошлом. Правда, оставались за плечами несколько лет занятий шпагой, но это другой стиль, да и тренировки велись наряду с другими входящими в пятиборье.

Ярослав видел телохранительниц меодийца на рынке зеленщиков: физически сильные, бесспорно сильнее рядового мужчины, богатый опыт, в том числе убийства. Из вооружения две парных хельме (сабли) в ножнах, носимых за спиной. Защита: короткий чешуйчатый панцирь, без оплечий, поножи, наручи, легкий бронзовый шлем, как горшок. Все легкое, не перегруженное. Отсюда вывод: бой подвижный, скорей всего сродни японскому. Что можно противопоставить, не являясь специалистом в подобном стиле? Только одно — статичность, как тяжелый самнит, против вооружённого трезубцем ротария, и тут могут помочь некоторые приемы, вычитанные из книг Вегеция и Амиана Марцелина, ранее успешно применяемые в потешных боях. Во всяком случае, когда Ярослав уходил в глухую защиту, достать его было невозможно. Оставалась ещё одна надежда, что наёмницы не столь опасны, как кажется, слишком многое в их облике и поведении работало на публику.

Видя замешательство друга, Станислав поинтересовался:

— Дурные вести?

— Гилеи предлагают судебный поединок, а я не уверен в своих силах. Наёмницы опасны!

— Не боись, Славка, — бодро поддержал Станислав, хлопая по плечу, — прорвемся! Главное, побольше железа нацепи. Не достанут. И действуй вплотную, так, чтобы саблями махать не где было, используй силу.

Их обступили спутники, жадно внимая новости, всех волновала сложившаяся ситуация. Ободренный словами поддержки и молчаливой уверенностью товарищей, Ярослав взбодрился, в душе появилось чувство уверенности в победе.

— Если поединок для нас закончится поражением: никому не унывать. Станислав остается за командира, немедленно пробивайтесь из города, пустив вперёд повозки с баками. В заградотряде не дураки, постараются пропустить мимо, тем самым нарушат ряды, чем и следует воспользоваться. Бросая все лишнее, уходите в горы. Я сам бы так поступил, но Олег верит в победу на поединке.

Уходя в палатку, кинул:

— Труба, поможешь вооружиться?

Во–первых они сбросили все, что было из защиты, в том числе — поддоспешник, и прямо на исподнее, одели шосы с хауберком. Лишившись подклада, броня висела свободно, болтаясь при движении. Чтобы исключить неудобное хлябанье, обвили ноги и тело подвязками из тут же нарезанного брезента палатки.

Получилось плотно и не стесняло движений. Поверх одели, обычно используемые для этой цели, широкие шаровары, которые скрыли под собой броню. Глухой камуфляжный актеон с рукавами прикрыл хауберк. Когда все подвязки оказались закреплены, определить, что на Ярославе одета броня было трудно. Просто полноватый малый в широкой одежде. Для усиления обмана поножи и наручи закрепили открыто, а портупею одели поверх актеона. Вооружение завершили шлем арме, позаимствованный от полного доспеха (Ярослав справедливо опасался выходить на бой без забрала) и миланская рукавица на правую руку. Один из мечей, изготовленных на земле Станиславом и отчасти подобный римскому гладиусу был избран основным оружием, кинжал и клевец дополнительным.

Тщательно проверив, хорошо ли сидит броня, не жмет, не мешает, не трет под коленями, Ярослав покинул палатку. Толпа переселенцев ожидала действий, все взоры устремились на Ярослава, земляне, модоны, знакомые и нет, вопросительно глядя, требовали чуда. Никаких разговоров — тишина, муха пролетит — услышишь. Подвели Хитреца. Конь, давно оправившись от ран, бил копытом, чувствуя напряжение, повисшее в воздухе, понимал, что происходит вокруг нехорошее, сознавал страх, разлитый в душах людей и спокойную решимость хозяина.

Ярослав медлил, время шло мучительно долго, и атмосфера как бы сгустилась, повисла над лагерем тягучим туманом. Все ждали.