Андрей Погудин - Русский маг

– Все это замечательно, но когда мне приспичит отлить, вы будете смотреть и оценивать?

– Ни в коем случае, – заверила Зета. – Тем более в любой момент ты можешь отключить нам обзор. Живой металл уже принял тебя, ты для него друг, и он с радостью выполнит любой твой приказ.

– Лады, заживем дружной семьей.

Дрезина проскочила развилку. Зета с Буруном хотели знать, что произошло с миром за пять веков. Шаман рассказал. Потрясенная пара притихла вплоть до конечной станции.

Пещера напоминала захламленный чулан. На нескольких транспортах высились ящики, вдоль стены лежали бревнами пушки – когда-то покупатели не успели забрать смертоносный груз. Шаман пробрался к воротам и, выслушав Буруна, закрутил колесо. Оно поддалось с натугой, внутри стены зашуршало. Каменные створы раздались в стороны, загудела раковина. Взору мага предстало морское сражение.

Неповоротливый флейт под названием «Одинокий купец» отбивался от наседающих пиратов, точно толстый буйвол от стаи волков. Торговое судно окутывали клубы белого дыма, гулко бухали пушки. На мачте развевался серебристый флаг с изображениями колеса и циркуля. На шхунах «Пушинка» и «Спрут» трепетали черные полоски материи с волнистой белой полосой. Пиратам сопутствовала удача, не зря их называют ее джентльменами. Залп книппелями разорвал в клочья паруса флейта, от чего тот застыл, как «Челюскин» во льдах. Шхуны грамотно приблизились сзади, уходя от бортовых орудий. Клещи сомкнулись, орудия изрыгнули картечь. С флейта раздались крики раненых. Полетели абордажные крючья – пираты перебросили мостки на обреченный корабль. Солдаты в красных мундирах отчаянно защищались, но нападавшие брали количеством и яростным напором. Вскоре послышался восторженный рев.

Битва закончилась, купеческий флейт сменил хозяев. Пираты спешно перегружали тюки и ящики с добычей. Немногих пленных согнали в трюм. На ближней шхуне блеснуло стекло, в шлюпку спрыгнули трое головорезов. Лодка направилась к скале – Шамана заметили.

Он обернулся. Ворота закрылись, в стене ни щелочки, как будто дверей не было вовсе. Шлюпка причалила к берегу. Шаман отступил к скале. Поигрывая саблей, его разглядывал пират с боцманской дудкой на шее и черной банданой на голове. На обнаженном торсе синели татуировки, грудь пересекал безобразный шрам. Головорез задумчиво подергал кольцо в ухе.

– Ты откуда нарисовался?

– Да вот, гулял, – брякнул Шаман первое пришедшее на ум.

Пираты покатились со смеху:

– Ты слышал? Гулял! Гы-га-га!

Боцман усмехнулся, но глаза остались серьезными.

– Вот что, шутник, сигай в шлюпку, – приказал он. – Постарайся без глупостей, магик! – Рука пирата коснулась синей пластины на поясе.

«Убивать пока не собираются, посмотрим, как живут джентльмены удачи», – подумал Шаман и спрыгнул в лодку. Пираты заработали веслами.

Со шхуны «Пушинка» перекинули веревочную лестницу. Шаман (видел в кино про Мюнхгаузена) обхватил лестницу так, чтобы веревка оставалась между ног, и быстро забрался на палубу. Боцман сзади хмыкнул уважительно, шлюпка опустела. Прозвучала команда на отплытие. Пират провел мага в каюту.

– Погрузку закончили, пленные в трюме. Вот еще, торчал на скале. Орлик его засек, – доложил боцман человеку за столом.

Шаман от толчка в спину шагнул вперед.

– Купца на дно, курс на Танделлу. Коул, печать оставь, – распорядился капитан.

Пластинка легла на стол, после чего боцман плотно прикрыл за собой дверь. Снаружи донеслись обрывки команд. Мужчина расстегнул воротник камзола, украшенного аксельбантами и золотой перевязью. Мозолистые руки с узелками вен, обветренное лицо с ветвистым шрамом выдавали в капитане человека, который добился всего сам, потом и кровью, без чьей-либо помощи. Такой не подставит вторую щеку, а зубами отхватит бьющую руку по локоть.

– Рассказывай, – буркнул пират.

– Что рассказывать?

– Кто такой, откуда, как оказался на скале?

– Зовут Шаманом. Меня приютили монахи-пустынники, хотел попасть в Последний магистрат. По дороге налетела странная буря, так и занесло в горы.

– Откуда белый плащ?

– В монастыре гостили посвященные, они и подарили.

– Значит, ничего магического не умеешь, – разочарованно протянул капитан.

– Почему же? Я умею лечить разные болезни, еще кое-что по мелочи.

Капитан вскочил, в ухе блеснула золотая серьга, он заходил по каюте. На лице отразились душевные муки, словно хочет человек поделиться сокровенным, да не может по причине ужасности тайны или простого стыда.