Игорь Дравин - Охота

Молчание.

— Эллина, давай следующего темного, их у нас много, а этого отправляй бандеролью с сопроводительной запиской на Барос. Если данный глупец будет умирать меньше месяца, испытывая при этом невыносимую боль, то я сильно удивлюсь. Впрочем, по слухам, у Крия иногда бывают жесточайшие приступы милосердия. Колдун, ты будешь умирать несколько месяцев. Эллина, а почему я еще его вижу своими глазами?

— Я все вам скажу! — обрадовал меня подследственный.

— Влад, он опять оскорбил меня, — заметила Эллина. — Как он смеет бояться Крия больше, чем меня? Это непорядочно — мужчине так хамить девушке.

— Так докажи ему обратное, — пожал я плечами. — В чем проблема? Я ее в упор не вижу. Последний раз я тебя спрашиваю, разговорчивый ты наш, кто враг Крия?

— Гэнар, — сознался колдун. — Он подбил нас на создание из необычной девушки…

Ну вот и все, я отключился от допроса. Вернее, передал пальму первенства азартно начавшей все выяснять Эллине. Самый первый, самый трудный шаг сделан, клиент начал говорить, начал общаться, а все остальное дело техники. Откуда этот Гэнар появился, колдун не знает, что уже само по себе странно. Да и черт с ним, узнаем у самого ухаря. Про приворот Ниелы тоже никаких сведений не имеет. Милый, а что ты вообще знаешь, я зря тебя привез на экскурсию в замок Стока? Наверно, зря. А табуретка жесткая, надо принести в этот каземат кресло, и не одно. А то неприлично я выгляжу в своих собственных глазах. Сижу я тут, понимаешь, один, а все остальные стоят. Даже Арна и Алиана. И самое главное — что им и в голову не придет возмутиться подобным положением вещей. Я главный в герцогстве и обязан сидеть в присутствии своих стоящих вассалов, это они так считают. Ничего, скоро я научу вас, женушки, настоящим правилам приличия, а не этому дремучему средневековому этикету. Ну какая же ты пустышка, колдун, знать ничего не знаешь и не ведаешь. Дали приказ тебе на запад, а ты и пошел.

— Эллина, — остановил я мучения девчонки, — давай следующего темного, а этого засунь обратно в одиночную камеру. Успеешь еще с ним наговориться о погоде и птичках. Сейчас сама знаешь, что нас интересует в первую очередь.

А Эллина сегодня получила новый урок, да и не только она. Зачем применять топор, когда можно обойтись иголкой? У каждого разумного есть точки, на которые можно надавить, и он с радостью признается во всем. Главное — их найти, и для этого нужно слегка поработать головой, а не грубо лезть в голову.

— Фарин, привет! — заорал я, остановив Пушка у границы Закрытого леса. — Мне в дудку погудеть, или лес все же тишину любит? Не прикидывайся ветошью, Леопольд, выходи, подлый трус. Ты знаешь, что я вернулся, и наверняка горишь от нетерпения узнать все новости. Что ты постоянно политесы какие-то разводишь? Будь проще, и осенние дубы к тебе потянутся.

— А кто такой Леопольд? — появился рядом со мной хранитель.

— Один колдун в моем мире. — Я спрыгнул с драка. — Постоянно прикидывается говорящим котом и не менее постоянно ведет бой с разговорчивыми мышами, тоже не совсем простыми.

— А его и этих мышей миновал костер? — удивился друид. — Куда в твоем родном мире смотрит инквизиция?

— Официально ее там нет, а неофициально она деньги стрижет. Инквизиция в моем мире принимает различные облики постоянно: то она пожарная охрана, то налоговая, то гаишники, то санэпидемщики, то пэпээсники и прочая. Я выполнил твое поручение, долг как с меня лично, так и с гильдии охотников списан. Эта девчонка с чистой душой и ее муж находятся в замке Стока, и ты об этом наверняка знаешь. Давай отметим это дело. — Я достал из своего мешка путника последнюю бутылку «Жемчужной лозы» от леди Ловии и два кубка. — Фарин, а вообще непонятная ситуация. Темных кто-то навел на Ниелу и Салина. Кто — они не знают. Эллина так и не смогла это выяснить. У меня второй раз появилось ощущение, что на Арланде присутствует сильный игрок-манипулятор, совершенно почему-то неизвестный мне.

— Второй раз? — удивился хранитель.

— Да, второй, — подтвердил я. — Первый раз был, когда Горт Второй, король Нарины, решился на совершенно глупую попытку захвата Накеры. С позиции логики такой поступок объяснить невозможно. Кроме того, Ниела приворожена к своему мужу. Держи, — я протянул кубок Фарину, — вздрогнем. У девчонки чистая душа, на которой сейчас можно написать все что угодно.

— И ты хочешь моей помощи? — Друид осушил кубок.