Ксения Герцик - Найди свой путь

С бессмысленной надеждой смотрю, как острые концы корней летят в грудь малышу. Его фигуру окутало необычное черное пламя, словно кокон магической защиты у магов.

Гриня, который все время нашего заточения спокойно ждал своей участи — задергался. Я слышал его шипение, видел, как потекла кровь с содранной кожи. Внезапно он замер. Его глаза широко распахнулись, полыхнув неестественно ярким зеленым огнем. С его губ сорвался непривычно жесткий крик, словно приказ. Дерево дрогнуло, задергалось, на секунду сжав нас еще сильнее, а затем, словно обессилев, ослабило путы, которые безжизненными лоскутами опадали, освобождая тело. Я начал падать на землю, чудом успев сгруппироваться. Рядом кулем грохнулся Сай, растирая онемевшие конечности. Я вскочил, ища взглядом Фей. Гриня оказался быстрее меня. Он уже стоял рядом с малышом и изо всех сил тряс его за плечи.

Темно, почти ничего не видно. По глазам резанул свет, Сай откопал откуда-то светляк. Мы, поддерживая друг друга, приблизились к зеленому, который в этот момент подхватывал бессознательное тело Фея.

— Живой? — осторожно спросил Сай.

— Да, — кивает Гриня, поворачиваясь к нам.

В первый момент я даже не понял, что это он. Издали, в темноте, мне казалось, что все его тело покрывает грязь от земли, что сыпалась нам на голову в яме. Теперь же отчетливо видел, что нежно-зеленые волосы и брови потемнели, став темно-коричневыми. На неестественно побледневшем лице, в полумраке, сверкали зеленые глаза.

Я устало опустился на землю. Все потом. Хочу обратно в пещеру на пляже. Или еще куда-нибудь, лишь бы подальше от этого дерева и пугающей поляны, увитой крючковатыми сухими корнями.

Я до боли в пальцах сжимал толстый борт корабля, всматриваясь в черное пятно острова, что медленно увеличивался на фоне темно-синего мерцающего звездами неба. Ненавижу море, ненавижу корабли. Мне на них плохо, даже магические штуки не помогают избавиться от дурноты. От этого и без того мерзкое настроение опустилось ниже подвального уровня. Как может потомок сирен не переносить моря? Загадка.

Почти все группы вернулись в первый же день, воспользовавшись амулетами возврата, что так кстати раздала Лира. Судьба еще двух групп оставалась неизвестна. Одна из них, по словам аналитиков полностью погибла, высадившись где-то в открытом море. Вторая же… Скрылась на острове, куда невозможно было настроить арку. Чистая случайность, что они смогли высадиться целыми. Я ждал до позднего вечера, поглядывая на дверь. Должно же им хватить мозгов воспользоваться амулетом.

Уже поздно ночью ко мне в кабинет ворвалась Лира, сообщив, что амулеты сработали, но осуществили перенос в пределах закрытого острова. Каких же усилий мне стоило сохранить видимое спокойствие.

Израэль в стороне не остался и потребовал от отца решительных действий. И вот теперь я плыву к треклятому острову. Почему именно я? Так дело приоритетное, дипломатический скандал. Зубы заскрипели от злости. Лира и Иртан остались в корпусе, пытаясь не допустить утечку информации за стены крепости. Но что-то мне подсказывает, что люди скоро узнают о случившемся. Об очередной моей ошибке. Я прикрыл глаза. Снова провал. Темные за стенами корпуса, погибшая группа стажеров. И во главе всего этого — я. Возможно ли такое невезение или тут чей-то злой умысел с целью изжить меня со свету?

Теперь главное найти на острове тупоголовых стажеров и вернуть домой. Я сжал в кулаке амулет возврата с неограниченным запасом. Только найти их, а там, спустя минуту, мы будем в корпусе. Там-то они мне и расскажут, что же нужно сделать, что бы мощный амулет сработал на перенос всего в несколько сотен метров. Скалу с собой прихватить собирались? Волосы раздраженно дернулись.

В полной темноте мы подплыли к острову. Капитан наотрез отказался подходить вплотную, боясь подводных камней. Я скомандовал сделать круг, изучая ровные песчаные берега. Темнота и тишина. Ни следа человеческого присутствия. Я вздохнул и прикрыл глаза. Во всем есть свои плюсы. Я смогу задержаться здесь подольше, прежде чем услышу жестокие слова отца. В том, что меня снимут с должности сомнений не осталось, сохранить бы еще жизнь.

Боль. Она не отпускала ни на мгновение. Вместе с ней я просыпалась и засыпала. Боль заполнила ту пустоту, что появилась после той страшной ночи. Я смотрела на выздоравливающего брата и улыбалась. Пусть болит. Скоро все пройдет. Так говорила мама и я ей верила. Но дни тянулись за днями, превращаясь в месяцы. Каждый день я ждала, веря в волшебное слово «завтра». Но светлого будущего все не наступало. Боль не пропадала, навечно поселившись внутри. Казалось, я медленно умираю.