Майкл Салливан - Заговор против короны

Поднявшись на самый верх, они уперлись в очередную дверь. Арчибальд вынул из кармана большой ключ, отпер ее и жестом пригласил маркиза войти. Брюс привычно занял пост снаружи около входа в кабинет и закрыл дверь.

Просторная круглая комната с высоким потолком была обставлена скромно: большой письменный стол, заваленный бумагами, два мягких кресла перед небольшим камином и изящный столик между ними. Огонь, горевший в камине за простой латунной решеткой, освещал большую часть кабинета. Дополнительный свет давали висевшие на стенах канделябры, чьи свечи, сгорая, наполняли комнату приятным, пьянящим ароматом меда и салифана.

Арчибальд улыбнулся, заметив, как сэр Виктор бросил быстрый взгляд на заваленный картами и свитками стол.

— Не утруждайте себя, маркиз. Перед вашим приходом я спрятал все документы, касающиеся моих дальнейших планов. Прошу вас, присаживайтесь. — Арчибальд указал рукой на стулья перед камином. — Соблаговолите отдохнуть после долгого подъема, пока я буду наливать нам бренди.

— Хватит с меня прогулок по замку и формальностей, — проворчал старик. — Теперь, когда мы здесь, объясните же наконец, в чем дело.

Арчибальд предпочел игнорировать недовольный тон маркиза. За минуту до получения вожделенной награды можно было позволить себе каплю снисхождения. Он подождал, пока маркиз сядет.

— Надеюсь, для вас не секрет, что я проявляю интерес к вашей дочери Аленде? — спросил Арчибальд, наполняя два бокала.

— Да, она упоминала об этом.

— А она не поделилась с вами, почему так упорно отвергает меня?

— Вы ей не нравитесь.

— Да ведь мы едва знакомы, — возразил Арчибальд, беззаботно махнув рукой.

— Арчи, вы за этим меня позвали?

— Дорогой маркиз, я бы предпочел, чтобы вы называли меня моим полным именем. Когда мой отец умер, его титул перешел ко мне, поэтому называть меня так по меньшей мере неуместно. А вот вопрос ваш действительно имеет отношение к нашему разговору. Как вам известно, я двенадцатый граф Чедвикский. Конечно, это не самое большое графство на свете, а Баллентайны не самый влиятельный род, но у меня есть и неоспоримые достоинства. В числе моих владений пять деревень и двенадцать селений, а также стратегически важные Сенонские нагорья. На данный момент в моем распоряжении имеется более шестидесяти хорошо обученных солдат. Мне присягнули на верность двадцать рыцарей, среди которых сэр Энден и сэр Бректон, возможно, величайшие из ныне здравствующих воинов. Шерсть и кожа, которые производит Чедвик, составляют гордость всего королевства Уоррик. Поговаривают даже, что именно здесь будет проводиться Летний турнир, на той самой лужайке, которую вы пересекли при въезде в мой замок.

— Да, Арчи… то есть Арчибальд… Положение Чедвика в мире мне прекрасно известно. Не нужно читать мне лекцию о торговых отношениях.

— Известно ли вам также, что племянник короля Этельреда обедал здесь несколько раз, а герцог и герцогиня Рошель выразили желание посетить меня на Праздник зимы в этом году?

— Арчибальд, вы меня утомляете. К чему вы клоните?

Арчибальд нахмурился. Ему очень не нравилось, что маркиз не желает воспринимать его серьезно. Граф протянул один бокал лорду Виктору и опустился в свободное кресло. Сделав глоток, он продолжил:

— Вот к чему. Учитывая мое положение, статус и многообещающее будущее, я просто не вижу причин, по которым Аленда могла бы отвергнуть меня. Дело, уж конечно, не в моей внешности. Я молод, красив и одеваюсь по последней моде в самые дорогие заморские шелка. Все прочие ее поклонники — старики, или толстые, или лысые, а иногда и то и другое одновременно.

— Возможно, ее интересуют не только внешность и богатство, — заметил сэр Виктор. — Женщины не всегда думают исключительно о политике и власти. Аленда относится к тому типу девушек, которые следуют зову сердца.

— Но ведь она не посмеет пренебречь волей отца? Или я не прав?

— Я вас не понимаю.

— Если вы посоветуете ей выйти за меня замуж, она выйдет. В конце концов, вы могли бы приказать ей.

— Так вы за этим вынудили меня приехать? Прошу прощения, Арчибальд, но вы попусту потратили и свое и мое время. Я не собираюсь принуждать ее к браку, тем более с вами. Она возненавидит меня на всю жизнь. Чувства моей дочери для меня важнее, чем политическая подоплека ее замужества. Я обожаю Аленду. Она — мое любимое дитя.

Сделав еще один глоток, Арчибальд задумался над словами лорда Виктора и решил зайти с другой стороны.