Витовт Вишневецкий - Эльхарон

* * *

К обеду площадка была готова. Весь кустарник, вплоть до виднеющегося вдалеке Сумеречного леса был вырублен солдатами и уложен на её границах. Рагон с высоты седла своего коня посматривал на выполненную работу, улыбался и, поднёся руку к своему лицу, стал поглаживать усы и бороду. Я смотрел на него и, зная хорошо своего князя, был уверен, что это его движение говорит о полном его удовлетворении и скрытой радости.

- Только бы Моруг вовремя прилетел со своими птицами, - пробормотал едва слышно князь.

Я всё же расслышал его слова и, приблизившись на своей лошади, так же тихо задал вопрос.

- Что-то случилось, князь? - Рагон обернулся на мои слова и тихо ответил.

- Вернулись разведчики...на расстоянии полудня большое войско сонга Альмара на огнедышащих быках. Если не успеет Моруг, они к вечеру вытопчут нас и выжгут всё вокруг.

- Но перед нами в низине речка и огненные быки никогда не войдут в воду, а построить для них переправу мы им не позволим. У нас достаточно луков и стрел, онагров и камнемётов чтобы разрушить их любые начинания.

Рагон в задумчивости покрутил свой ус и наконец, изрёк.

- Ты прав Эльхарон, мы не дадим им переправиться. А тот, кто ещё до нас в старину, выстроил этот лагерь именно так и рассчитывал. Будем ждать Моруга с его птенчиками. Я к себе, а ты пришли мне Тудора и Кирона.

- Хорошо, мой князь, выполню немедленно! - я развернул лошадь и поскакал к месту, где заканчивали устанавливать небольшие ворота во вновь образованный загон для боевых орлов.

Найдя воевод, я передал распоряжение Рагона и решил проведать Вальдера. Да и что скрывать, мне очень хотелось снова увидеть Лиадику, вдохнуть её запах и заглянуть в её бездонные голубые озёра глаз. Вместо того чтобы быстро пересечь весь лагерь и оказаться рядом с её палаткой, я медленно ехал придерживая и так медленный шаг своей лошади. Мною владела какая-то неуверенность, может загадочность её слов о невозможности быть вместе. Интересно, что она имела ввиду? Какую тайну хранит время и сама Лиадика о своём прошлом. Может под прекрасной внешностью молодой и красивой женщины, скрывается уродливая и старая магиня далёкой прошлой жизни неизвестной нам расы магов и чародеек? Вздрогнув всем телом, я прогнал из своей головы такие мысли и, натянув поводья, остановил лошадь. Вайга повернула ко мне голову и как бы спросила меня своим лиловым глазом

'Что тебя так терзает, хозяин?', - я наклонился и стал гладить её шею, слегка теребя пальцами её, заплетённую в косички, гриву.

- Даже не знаю, что и ответить тебе, моя девочка, - я спрыгнул с седла и, взяв Вайгу за повод, медленно продолжил свой путь пешком. А лошадь, эта трёхлетняя верная и преданная подруга как любящая женщина шла за мной следом и терлась головой о моё плечо. Так пребывая в раздумье, я и подошёл к палатке, в которой Лиадика врачевала и исцеляла наших воинов.

Привязав к вкопанному в землю небольшому деревянному столбику Вайгу, я тихонько постучал молоточком в подвешенную дощечку. Никто меня не пригласил. Может магиня не услышала. Тогда я постучал сильнее и снова тишина в ответ. Откинув полог, я шагнул через порожек и оказался в пустом пространстве палатки. В дальнем углу на высоком ложе лежал Вальдер и тихо посапывал во сне. В палатке пахло разными травами и их спиртовыми настоями. Я отошёл от ложа и двинулся к стоящему посредине большому столу, на котором было разложено множество разных трав, деревянные коробочки, баночки и большая, искусно вырезанная их кости какого-то большого животного, шкатулка. Обведя взглядом палатку, я отметил стоящий в противоположном от ложа Вальдера углу большущий шкаф и рядом невероятных размеров сундук, окованный бронзовыми полосами и висящий в его петлях небольшой замок. Протянув руку, я положил на стол прихваченную по дороге веточку полевой ромашки с множеством цветков и покинул палатку.

Когда я подъезжал к шатру князя, внезапно солнечный свет заслонила туча, стало почти темно, и я удивлённо поднял голову вверх. Над лагерем медленно кружили огромные птицы. На шее каждой из них сидел поводырь, вглядываясь вниз на землю. Я развернул лошадь и поскакал к приготовленной площадке. Влетев внутрь её периметра, я поднял над собою обе руки и стал размахивать ими и показывать на землю. Одна из птиц выделялась своим более крупным размером. На её шее восседал человек в белых одеждах. Его длинные и седые волосы были перехвачены сверкающим в солнечных лучах обручем, а такая же длинная и седая борода развевалась ветром. Эта птица первой стала снижаться и я, поняв, что она будет садиться, вонзив пятки в бока Вайги, поскакал вон из площадки. Следом за этой птицей и другие, накручивая круги над площадкой, стали снижаться и вскоре все сорок боевых орлов, приземлившись, спокойно расхаживали между выложенных друг к другу куч срубленного кустарника.