Вергилия Коулл - Я не боюсь

— Твой двойной эспрессо.

Оливер протянул мне бумажный стаканчик с логотипом «Старбакс», накрытый белой пластиковой крышкой. Дождавшись пока я возьму его, грузно плюхнулся в кресло. Сдвинув бумаги так, что они частично переместились ко мне, напарник расчистил место для своего стакана. В участке наши столы стояли таким образом, что мы сидели лицом к лицу. Иногда, когда в помещении становилось особенно шумно, только так и можно было расслышать друг друга — наклонившись вперед как можно ближе.

— Спасибо, — произнес я, делая первый глоток. — Завтра моя очередь покупать кофе.

— А то! — Оливер откинулся на спинку кресла и тоже отхлебнул свой напиток. Зажав стаканчик большим и средним пальцем, он ткнул в меня указательным. — Твой с двойным сахаром, между прочим.

В его голосе сквозила легкая зависть. Я всегда пил очень крепкий и очень сладкий кофе, просто потому, что не мог с утра взбодриться иным образом. Оливер же страдал диабетом, и поэтому жена строго следила за его рационом. Единственным послаблением был капучино с сахарозаменителем. Я прекрасно понимал напарника: стоило сделать лишь глоток подобной дряни, чтобы начать завидовать тем, кто ее не пьет.

— Может, разок и себе возьмешь такой же, как у меня? — посочувствовал я.

— Нет, что ты! Лейси мне потом весь мозг вынесет. Буду представлять, что это виски с колой, — рассмеялся Оливер в ответ.

— Кстати, как жена?

— Отлично! Вчера забрал их с малышкой домой, — он потянулся и нажал на кнопку включения компьютера. — Не поверишь, всегда хотел сына, но стоило взять дочь на руки…

Оливер осекся и замолчал. Его глаза заблестели. Я поспешно отвел взгляд, чтобы не ставить напарника в неловкое положение.

— В общем, это не объяснить, — продолжил он. — Чтобы понять, надо просто стать отцом.

Я многозначительно хмыкнул. На этом тема отцовства была исчерпана. Некоторое время мы молча пили кофе, размышляя каждый о своем.

— Ну, а у тебя что нового? — Произнес, наконец, Оливер, точным броском отправив пустой стаканчик в корзину для мусора, стоявшую в углу.

— Да все ломаю голову над этим трупом из тоннеля.

— Миссис Бишоп?

— Она самая. Знаешь, что интересно? Это убийство не с целью ограбления: все деньги и украшения обнаружены при ней. Ее никто не насиловал. Зачем ее было так распинать?

Оливер задумчиво постучал пальцами по столу.

— Может извращенец просто получал удовольствие?

— Тогда он бы выбрал одинокую девушку, а не женщину, гуляющую с мужем в парке. К чему такие сложности? Лишний свидетель. И тело бы оставил там же, на скамье. Зачем было волочь ее в тоннель? Насаживать на кол и выставлять, как пугало на огороде?

— Газы. Ты же сам выдвигал такую версию.

— Да, но мы просили проверить предположение, и в воздухе примесей не обнаружено. Зато обнаружено кое-что другое…

Взгляд Оливера скользнул поверх моего плеча, и я невольно обернулся. В дверях показался Джус. Фамилия необыкновенно ему подходила. Краснолицый толстый коротышка на тонких ногах, он походил на апельсин, затянутый в костюм и украшенный галстуком. А обильная потливость, из-за которой начальник то и дело утирал капли со лба, была предметом шуток о том, что «наш фрукт дает сок».

Джус просканировал взглядом помещение от еле вращающегося вентилятора под потолком до ботинок стажера, примостившегося за угловым столом с кипой бумаг. Затем быстрыми шагами начальник направился к нам с Оливером.

— Тоддлер! Дениэлс! — рявкнул он. — Хватит прохлаждаться, как девицы на курорте! Берите свои задницы и тащите их в комнату для допросов. Там дело по вашей части.

— По последнему трупу из тоннеля? Свидетель? — удивился я.

Джус вытаращил на меня глазищи.

— Свидетель, не свидетель, это уж ты разберись, детектив. Но еще одно похищение на том же месте должно тебя заинтересовать, не так ли?

— Да, сэр, — ответил за меня Оливер.

Поглазев на нас еще несколько секунд, Джус круто развернулся и с такой же удивительной для своей комплекции стремительностью покинул помещение. Я перевел компьютер в спящий режим и собирался подняться, когда напарник жестом остановил меня.

— Погоди, ты не закончил. Так что там обнаружено?

Я опустился обратно в кресло.

— Обнаружена ДНК.

— Есть совпадения по базе?

— В том-то и дело, — я замялся, подбирая слова. — Это не совсем человеческая ДНК.

У Оливера отвисла челюсть.

— Что значит: не совсем человеческая?

— Мне сказали… межвидовая. Как помесь человека и животного. В лаборатории считают, что образец просто испорчен, и результату не стоит доверять. Но еще следы. Тело не резали. Его рвали, как рвет когтями крупный зверь. Медведь, например.