Вергилия Коулл - Я не боюсь

В это время девушка вдруг подняла голову и посмотрела на меня. Я вздрогнула от ее цепкого взгляда и хотела из приличия отвернуться, но в последний момент что-то привлекло внимание. Возможно, ее глаза, неестественно желтые и злые. А возможно, хватка, которой она держала мужчину: по четыре пальца обеих рук лежат на шее, запрокидывая голову так, что подбородок жертвы смотрит вверх, большие пальцы вложены в углы рта, чтобы не дать тому закрыться. Она не целовала его, она пила его энергию! Размышлять над тем, почему сразу не разглядела феромагера или пугаться этого у меня времени не было.

— Отойди! — крикнула я.

Желтоглазая оскалилась, ее взгляд стал растерянным. Сейчас, когда я взяла себя в руки, она не могла идентифицировать меня, а, следовательно, не решалась напасть. Обычно в такие моменты феромагер начинает выводить на разговор, пытаясь нащупать слабые точки и пробить эмоциональную брешь, чтобы потом воспользоваться слабостью противника. Но желтоглазая только рычала, как зверь. Наконец, с сожалением взглянув на жертву, она соскочила и прытью скрылась в кустах.

Самое время было скрыться и мне, но бросить бесчувственного мужчину на произвол судьбы не позволила совесть. Я подбежала к нему, приложила ухо к груди, легонько пошлепала по щекам, чтобы понять, насколько большой ущерб причинен его сознанию. Блондин с трудом разлепил веки, окинул меня мутным взглядом и слабо улыбнулся. Я поморщилась: он был пьян!

— А куда делась та красотка, что обещала мне… — он вовремя осекся и икнул.

Я закатила глаза. Странный желтоглазый феромагер действовал топорно — выхватил самую слабую жертву, словно новичок. Слабее пьяных только спящие.

— Адрес свой хоть помнишь?

— Конечно! Ты вообще хоть знаешь, кто я такой? Да я… да я сам… погоди, а кто ты такая?

Он говорил заносчиво и вальяжно, но я уже успела рассмотреть лейбл на его светло-голубой рубашке-поло и примерно догадалась, что передо мной очередной мажор. А порывшись под слабые вопли возмущения в кармане джинсов, нашла водительские права на имя Кита Малкольма Стюарта и голд-кредитку. Ключей от автомобиля не обнаружилось.

— Мы сейчас дойдем до Мейн-Стрит, — начала я, подныривая под тяжелое плечо, и помогая блондину подняться, — я посажу тебя в такси, а ты назовешь свой адрес. Только не усни, понял?

— А ты кто, моя добрая фея? — он глупо заулыбался, но ноги передвигал достаточно быстро. — Наверно, приметила меня еще в клубе, а? Поедем куда-нибудь. Только не ко мне — родители. Может, к тебе?

— Я не хожу по клубам.

— И правильно делаешь. В Джорджтауне не клубы, а отстой. Пойти некуда совершенно, — последнее слово блондин произнес с трудом.

Под его нытье мы пересекли площадь и вышли к дороге. Стоило мне свистнуть и махнуть рукой, как тут же перед нами возникло желтое такси. Такое чудо в Хай-Сайд может произойти только ранним утром. Днем их с огнем не сыщешь.

— Не усни, понял? — напутствовала я на прощание, радуясь, что на этом мои полномочия няньки заканчиваются.

Блондин вдруг сгреб меня в охапку и крепко приложился к губам. Я смогла только пискнуть. Последний раз меня целовали…

Это было определенно до лечебницы. Казалось, что за такое огромное количество лет можно разучиться целоваться. Но выяснилось, что это как езда на велосипеде. Научившись однажды, уже не забудешь. Поцелуй получился скомканным. Я чувствовала горячее мужское дыхание на своей щеке. Его эмоции ворвались внутрь, прежде чем я успела отгородиться, подняли внутри вихрь, зажги так, что закололо кончики пальцев. Из груди невольно вырвался вздох. Как же это приятно…

Но на этом все и оборвалось. Мой подопечный отстранился, плюхнулся в машину, дверь захлопнулась. Такси умчалось, окутав напоследок выхлопами, а я еще некоторое время, забыв про всех феромагеров Джорджтауна, стояла, приложив пальцы к губам. Все-таки, своих желаний нужно бояться — они имеют свойство становиться реальностью.

… Приближаясь к дому Макклейнов, я почувствовала неладное. На крыльце топтался высокий мужчина в черном деловом костюме и с дипломатом в руках. Он еще не услышал моих шагов, и я медленно приближалась, сжимая и разжимая кулаки и разглядывая его посеребренный сединой затылок. Похоже, у Розы имелась привычка не торопиться открывать дверь по первому стуку. С момента моего ухода прошло чуть больше часа. Может быть, никто еще и не проснулся.

— Кто вы такой?

Он быстро обернулся, не сумев скрыть удивленное выражение лица.