Вергилия Коулл - Я не боюсь

— Я знаю, что ты задумал, — обратился мистер Дружеч к верному соратнику, — шептался с доктором, чтобы везти меня в город? Тоби, Тоби. Меня же не обманешь. Уже поздно. Не плачь, я ухожу к сестре. А ты, позаботься о девочке, — его взгляд на секунду скользнул по нам, воспитанникам, и остановился на мне. — Переживать надо только за нее.

На следующее утро его тело лежало накрытым с головой белой простыней, а Тоби вызвал меня в кабинет, который опустел без своего хозяина. Сам феромагер не скрывал горя. Он налил виски, и мы выпили, не чокаясь. Затем Тоби достал из ящика стола документы.

— Вот, Дженнифер, — Тоби впервые назвал меня по имени, и я испуганно вскинула глаза, — паспорт, медицинское заключение. Твой врач дал его еще тогда, при твоей продаже, оставалось только поставить нужную дату. Мы отпускаем тебя в самостоятельную жизнь.

— Нет! — вскрикнула я. — Меня никто не ждет! Я хочу остаться здесь! Мы же договаривались, что я навсегда останусь в поместье!

— Поместье больше не будет прежним, — ответил Тоби. Только теперь стало заметно, как он постарел за последние десять лет. — Ты самая старшая из учеников. Тебе давно пора вернуться в мир. Остальных я доучу, как смогу, а потом тоже отпущу. Вы будете последним выпуском Вацлава.

— А что потом? — холодея от страха, спросила я.

Тоби пожал плечами.

— Вацлав успел переписать поместье на меня. Доживу тут свой век в память о нем.

Он посмотрел на меня грустными глазами.

— Береги себя, девочка. К сожалению, ты не умеешь держать себя в руках, когда привязываешься к кому-то. Вацлав прав — ты долго не протянешь вне этих стен, если не превратишь сердце в камень.

— Я стараюсь не привязываться. Дорогие мне люди постоянно меня оставляют, — пробормотала я, опустив голову. — Мама, папа, Сабина, мистер Дружеч, вы…

Тоби подошел и обнял меня. Я уткнулась в его плечо.

— Вот поэтому когда будешь уходить, не оборачивайся.

— Дженни! Дженни!

Кто-то тормошил меня за плечо. Я открыла глаза. Отец склонился надо мной. Его строгий взгляд плохо маскировал обеспокоенность. Хью стоял за его спиной, на скуле расплывался фиолетовый синяк. Кита, из рассеченной губы которого текла кровь, держали под руки двое полицейских. Очевидно, они и разняли дерущихся. Я только загородилась руками.

— Оставьте меня! Пожалуйста! Все! Уйдите!

— Джен… — начал Хью.

— Уйди! Пожалуйста!

— Разве ты не видишь, что ей плохо? Мистер Макклейн, разрешите-ка, — Кит вырвался из хватки полицейских, чуть подвинул моего отца и присел на корточки возле меня.

— Ну что ты, Джен, держись.

Он положил руку мне на плечо, я схватила ее и сжала в ладонях.

— Прости меня. Я знаю, что не должна была так делать. Ведь обещала тебе…

— Ты ничего мне не обещала, Дженни, детка, — он криво улыбнулся, стараясь беречь разбитую губу. — Ты же никогда не была моей. Как можно потерять то, что никогда не имел, да еще на это обижаться?

Я пристально посмотрела в глаза Кита, читая его, как раскрытую книгу.

— Ты врешь.

— Глупости, — он поспешно отвел взгляд, — вставай. Мистер Макклейн, помогите.

Я поднялась на ноги. Хью снова сделал шаг ко мне, но Кит вдруг по-панибратски обхватил его за плечи, заставив отшатнуться.

— И с ним мы уже все уладили. Да, коп? — Кит хлопнул Хью по плечу и процедил вполголоса: — Отвечай, козлина.

— Да, — у Хью притворяться получалось гораздо хуже. — Уладили, мажор.

— Сестре моей сам скажешь?

Хью прожег его взглядом.

— Сам.

— Ну вот, все в порядке. Пока, Джен.

Кит ушел, не оборачиваясь, и если и казался расстроенным, то не сильно. И только когда садился в машину, я снова испытала мучительную волну горечи и обиды.

— Дженнифер, пойдем в дом, — подхватил меня под руку отец. — Хватит позорить меня перед соседями.

— Мистер Макклейн… — начал Хью, но осекся, получив холодный взгляд.

— Ваши услуги нам пока не требуются, детектив. Спасибо, вы свободны.

К моему удивлению, Хью так и остался стоять на месте, пока отец повел меня в дом. Роберт Макклейн по-прежнему имел над ним удивительную и необъяснимую власть. Когда я обернулась на пороге, Хью выглядел виноватым.

Случилось что-то ужасное. Я была уверена в этом.

Когда подъехала к дому, где жил Хью, убедилась, что его машина стоит у подъезда. Кровавый закат бросал отблески на тротуар, играл в боковых зеркалах припаркованных вдоль дороги автомобилей. Воздух дрожал от жары. Атмосфера раскаленных улиц только усиливала внутреннее напряжение. Что-то точно случилось.