Мария Шорох - Без права выбора. Чужие миры

За завтраком я была довольна и, кажется, счастлива. Иск принёс нам кашу, оладьи с кусочками фруктов, молоко и банку кофе без кофеина.

— Я выяснил, что кофе не полезно во время беременности, но это щадящий вариант. А ты говорила, что соскучилась без этого запаха и вкуса.

— Спасибо. Я не думала, что ты запомнишь.

— Кати, скажи, чего ты ещё хочешь?

— Да вроде пока ничего. Вот подруги на работе, ещё на Земле, рассказывали, что им хотелось очень странных вещей: полизать сырую, только выловленную рыбу; понюхать рельсы, по которым только что прошел поезд; торф пожевать, — у Иска стал такой пришибленный взгляд, что я решила его успокоить, — но всё эти желания возникают, если не хватает каких-то микроэлементов или витаминов. А у меня здесь отряд целителей за моей беременностью присматривает, так что я думаю, у нас с малышами всё хорошо будет.

— А ты не думала о нас?

— Что именно тебя интересует, Иск?

— Как считаешь, у нас есть шанс быть вместе, быть семьёй?

— Не знаю. Мы, как оказалось, почти не знаем друг друга. Жили вроде рядом, но не вникали в жизнь друг друга. Хотя, мы много с тобой говорили о прошлом, о том, что было в наших жизнях до нашей встречи. Я думаю, мы можем попробовать, начать ещё раз. Я не знаю, чего ты ждёшь от наших отношений, и какими ты их видишь, но мне очень не хватает понимания с твоей стороны, а тебе, наверное, с моей. Мне кажется, ты… Мы не чувствуем друг друга. И если мы не начнём обсуждать то, что волнует нас обоих, то очень быстро разойдёмся. Я не смогу с тобой жить, если между нами будет постоянно стоять эта стена непонимания. Знаю, что я тоже перед тобой виновата. Сначала не хотела тебя нагружать своими мелкими заботами — вроде сама справлялась, а потом как-то вошло в привычку обсуждать их не с тобой, а с Аском или Ксю… или Миланой. Ты тоже, вместо того чтоб по- человечески объяснить, что тебя беспокоит, ставишь меня в известность о своих решениях, считая, что, в силу своего опыта, лучше знаешь, как поступить, — я отчаянно покраснела и осушила кружку с кофе в несколько глотков.

Благодаря детям, я знала, примерно, что творится у него в голове. И нагло этим пользовалась. Да, я люблю этого змея. И хочу, чтобы мы были семьёй не только из-за детей. Но пока между нами есть проблемы, их нужно решать, а не загонять поглубже. Всплывут ведь.

Единственное из-за чего я отчаянно трусила — это эльф. Долго я утаивать эту историю не смогу. А предсказать реакцию Иска не возьмусь. Несмотря на то, что всё благополучно закончилось.

Когда завтрак уже закончился, Иск собрался уходить, а я подошла к нему, положила руки на плечи, подтянула его к себе и прошептала на ушко:

— Прекрати смешивать успокоительное и самогон. Сомневаюсь, что отец алкоголик, с посаженной печенью, почками и нервной системой нужен нашим детям.

— Прекращу, — и я оказалась в капкане ласковых рук. — Если поцелуешь.

— Это шантаж, — только вот в моём голосе было слишком много восхищения его наглостью.

— Таким ты меня полюбила, — и он прислонился к моим губам.

В противовес его напору поцелуй вышел щемяще-нежным, ласковым, тягуче-сладким, и как часто у нас бывало, напрочь отключающим мыслительные процессы.

— До вечера, — шепнул он мне в губы, а меня хватило только на:

— Угу.

Я так и не сказала, что прогулка переносится на девять и на улицу.

"А может, не будем мешать папе творить подвиг?" — сын активизировался, когда я решила послать вестника.

— Я чего-то не знаю?

"В смысле, самому решать мелкие проблемы".

— Так это же созданная мной проблема.

"Значит, вы просто погуляете два часа. Он наобщается и с нами, и с тобой", — влезла в разговор дочка.

— Хорошо, — я развеяла готовое сорваться с рук заклинание. — А теперь у меня к вам, мои дорогие, несколько вопросов. Почему вы такие умные?

"Мам. Мы вообще-то пользуемся твоими знаниями. И когда родимся, будем самыми обычными детьми. Ну, разве что развиваться умственно будем чуть быстрее сверстников".

— А это откуда знаете?

"Упырь об этом думал".

— Понятно. Может быть, подумаем об именах?

"Давай вечером. У тоже папы есть пара вариантов. А вы же договорились всё решать вместе".

— Уели. Ладно, будем собираться, у нас сегодня много дел.

Когда я пришла, в нашей лаборатории уже заседали вампир и ректор, любуясь на спящее тело, лежащее на рабочем столе.

— Есть мысли о том, что с ним делать? — спросила я у магов.

— Будь это простой посланник, допросили бы и отпустили. Но этот же из теневых наёмников. Как ты его скрутила, непонятно, — два брюнета, оба совершенно не любящие неприятности, с подозрением посмотрели на меня.