Мария Шорох - Без права выбора. Чужие миры

Сиренид ещё один раз нанёс удар и встал напротив меня.

— Выходи. Тогда я не трону твоего спутника.

— Лучше сам уходи. И тогда я не трону твоего напарника.

Ещё два удара, которые я только ощутила, а не увидела. Казалось, что он стоит и не движется, и если бы не боль моего внутреннего источника из-за резкого выплеска силы для поддержания щита, я бы о них и не знала.

Здравая мысль отправить вестника появилась и пропала. Я не могла отвлечься на его создание, потому что удерживала щит. Сколько пробудет в отключке муж, также не ясно. Ситуация патовая, но она будет такой, только пока у меня есть силы. Пусть в Академии они восстанавливаются быстро, но если он будет и дальше с такой интенсивностью лупить по щиту, мне никакая подпитка не поможет.

Пока я размышляла, он практически выбил треть моего резерва. Хотела перенестись, создав вертикальный переход под нами с мужем. Но Аск ведь заблокировал подобные перемещения. Как позвать на помощь. И кого? У меня будет от силы пара секунд, когда я сниму купол, а потом он найдёт способ меня скрутить. Я не обманываюсь по поводу своих способностей. Я не член команды спасателей. А это идея! Как я могла забыть?

Видимо восторг на моём лице испугал сиренида. Да я б, наверное, тоже испугалась врага, который так счастливо улыбается. Я начала раздеваться. Сняла шубу, развязала шарф, стащила через голову кофту, расстегнула блузку. Не могу сказать, что у сиренида загорелись глаза, но удивился он сильно. Даже наносить удары стал чуть медленнее. Не каждые пару секунд, а с удвоенным интервалом.

Я засунула руку почти в подмышку, дотронулась до маленькой боковой косточки бюстгальтера. К ней я давно прикрепила маленький артефакт-булавку, выданный мне ИСБ на случай обнаружения демонов. Как хорошо, что я последнюю неделю ходила в нём. Чистила, конечно, но не меняла. Хотя, и меняя бельё, я старалась перевешивать булавку. Мне этот желтоглазый Хоррадо до сих пор в кошмарах снится.

Теперь у меня был шанс, что нас успеют спасти. Прямо в Академию безопасники не перенесутся, но доберутся быстро. За ложную тревогу я потом извинюсь.

Сиренид нервничал, но не спешил уходить. Я застёгивала пуговицы, руки тряслись от напряжения, силы таяли с каждой секундой, и только вера в то, что нас обязаны спасти, не давала мне сорваться в позорную истерику с заламыванием рук и мольбами не трогать нас.

— Может, всё-таки прекратишь пытаться пробить мою защиту, и уберёшься отсюда?

— Тебя уже предупреждали. Совет ждёт. И не тебе решать, идти или нет.

— Я всё же откажусь от такого лестного предложения. Пусть совет обходится без меня, — если бы ядом в голосе можно было убивать…

Град ударов начал раскачивать купол, как будто на него налетел вихрь. Казалось, ещё немного, и он слетит с нас, как половинка скорлупки гигантского яйца, или разлетится осколками.

Сколько прошло времени с того момента, как я отправила вызов? Минута, две, пять? Для меня прошла вечность, измеряемая только истощением моих сил. Я уже надевала шубу, непослушными замерзшими пальцами натягивая петли, когда темноту ночи разорвал яркий свет. За пределами светового пятна кольцом стояли представители Имперской Службы Безопасности. Их тёмные военные камзолы сливались с окружающей ночью, и только серебристая вышивка мерцала и переливалась магией на рукавах.

— Всем лечь на землю! Снять щиты! Держите руки на виду! — оглушающе прогремел голос.

Я и так стояла на коленях, потому падать было недалеко. Всю защиту, кроме детской, отключила, сил почти не осталось. Надеюсь, детей это истощение не затронет. Руки вытянула перед собой. А вот сиренид попытался дать стрекоча. Мир праху его. Шутка. Связали касатика, набросив на него ловчую сеть. И нас отправили телепортом в ИСБ до выяснения обстоятельств. Нас даже не спросили, кто, кого и зачем вызвал. Оперативная группа работала слаженно, быстро и немногословно. Иска и второго сиренида переносили левитацией.

Развели нас по одиночным камерам. И на этом спасибо. Не хотелось бы мне оказаться в одном помещении с наёмником. Оставалось дождаться Дарока. Но, похоже, моя удача решила временно уйти в загул.

Спустя десять часов, во время которых я несколько раз проваливалась в дрёму, лёжа на жесткой кушетке, единственной, что было в камере кроме "ночной вазы", двадцатисантиметровая в толщину дверь открылась. Вместо знакомого лиса за мной зашел другой оборотень и отвёл в свой кабинет под присмотром ещё троих сотрудников ИСБ.