Майкл Салливан - Восход империи

— Я пыталась, — сказала она, присаживаясь на ступени перед троном. Когда-то она так же сидела в присутствии отца. — Но все уже присягнули на верность Новой империи.

Ариста отчиталась перед братом в своих неудачах за прошедшие шесть месяцев.

— Ну и парочка мы с тобой! Посол из тебя никудышный, а я едва не погубил королевство, атаковав войско на том берегу реки. Многие дворяне уже не стесняются высказывать на сей счет свое мнение. Боюсь, скоро Пикеринг перестанет держать в узде Эктона и ему подобных.

— Должна признаться, и меня поразило известие о твоей атаке. Что тебя заставило пойти на такой шаг? — спросила она.

— Ройс и Адриан перехватили планы, разработанные самим Бректоном. Он собирался перейти в наступление по трем направлениям. Я должен был нанести упреждающий удар. Надеялся застать имперцев врасплох.

— Что ж, похоже, кое-что у тебя все-таки получилось. Ведь это отсрочило их нападение.

— Верно, но какой в этом толк, если никто не желает нам помогать? Кстати, а что там с Трентом?

— Пока ни то ни се. Не отказались, но и согласия не дали. В столь отдаленных северных землях влияние церкви никогда не было сильным, но у них и с нами нет никаких связей. Видимо, выжидают, на чьей стороне окажется победа. По крайней мере, готовы ждать и следить за развитием событий. Присоединяться к нам пока не желают, не верят в нашу победу. Но если мы покажем, что у нас есть шансы на успех, их можно убедить заключить с нами союз.

— Неужели они не понимают, что империя вскоре доберется и до них?

— Я так и сказала, но…

— Но что?

— Да они меня вовсе не слушали! В Ланкстире живут невежественные, грубые люди, уважающие только силу. Наверное, мне удалось бы убедить их, если бы я до полусмерти избила их короля. — Она помолчала. — Мне кажется, они просто не знали, как со мной обходиться.

— Не стоило посылать тебя, — сказал Алрик, прикрыв рукой лицо. — И о чем я только думал, назначая послом женщину?

Ариста почувствовала себя так, будто ей дали пощечину.

— Согласна, в Тренте это явно мешало, но не думаю, что в других королевствах имело значение, что я…

— Ну, значит, ведьму, — резко прервал ее Алрик. — И того хуже. Все дворяне Уоррика и Альбурна истово верующие, а что сделал я? Послал к ним женщину, которую церковь судила за колдовство.

— Я не ведьма! — огрызнулась Ариста. — Меня не осудили, и всякий, у кого есть хоть капля мозгов, понимает, что весь процесс был затеян Брагой и Сальдуром с единственной целью — заполучить меленгарский престол.

— Разве правда когда-нибудь имела значение? Люди верят в то, что внушает им церковь. Церковники объявили тебя ведьмой — значит, так и есть. Посмотри на императрицу Модину! Патриарх провозгласил ее Наследницей Новрона, и все тут же поверили. Конечно, мне не следовало так открыто ссориться с церковью, но когда Сальдур нас предал, а их куратор убил Фанена, я понял, что просто не смогу преклонить колени. Когда я изгнал священников и запретил дьякону Томасу упоминать в проповедях о событиях в Дальгрене, народ восстал. Простолюдины поджигали лавки на Дворянской площади. Во имя Марибора, я видел пожары прямо из окон замка! Мог сгореть весь город. Они требовали моей головы — толпа бесновалась прямо перед замком, жгла мои чучела и кричала: «Смерть королю-безбожнику!» Можешь себе такое представить? Всего несколько лет назад они же называли меня героем, в каждой таверне пили за мое здоровье, а теперь… Удивительно, как быстро народ может отвернуться от тебя. Пришлось призвать солдат для восстановления порядка.

Алрик снял корону и принялся вертеть золотой венец в руках.

— Я узнала об этом в Альбурне, при дворе короля Армана, — сказала Ариста, покачав головой.

Алрик опустил корону на подлокотник и закрыл глаза.

— Ариста, что же нам делать? Ясно, что имперская армия вернется. Как только одолеют Гонта, они вернутся. — Он открыл глаза и задумчиво провел рукой по горлу. — Меня, наверное, повесят. Или королям принято рубить голову? — Он говорил так, словно давно смирился со своей участью.

Беззаботный мальчишка, которого она знала, исчезал у нее на глазах. Даже если Новая империя потерпит поражение и Меленгар выстоит, Алрик уже никогда не будет прежним. Что ж, в каком-то смысле дядюшке Перси все-таки удалось его убить.

Алрик посмотрел на корону на подлокотнике трона.

— Я все думаю, как бы поступил отец.

— Ему никогда не приходилось иметь дело с чем-либо подобным. С тех пор, как Толин одержал победу над Лотомадом на Дрондиловых полях, ни одному из правителей Меленгара не грозило вторжение.