Татьяна Бродсских - Марта

Не дойдя до дома Росса шагов двадцать, мне перехватил очень злой Дирк, могла бы и догадаться, что он так просто от меня не отстанет.

— Марта, как долго мне за тобой бегать, — сквозь сдерживаемую ярость, проскальзывали рычащие нотки. — Почему я прихожу в себя, а рядом ни тебя, ни твоего отца, только записка. Причем такого содержания, что первая мысль была искать тебя в водах залива. Но забежав в несколько продуктовых лавок по твоему следу, я уверился, что самоубийство ты решила отложить. Может, ты все-таки объяснишь, что произошло?

От его яростной тирады и оттого, что он обо мне беспокоился, опять захотелось плакать.

— Он тебя обидел? — сразу же заметил мои мокрые глаза Рыжий. — Не плачь малышка, я рядом. Ты больше не пиши таких записок, я действительно испугался.

Он обнял меня, неловко погладил по голове, наверно, рухнул барьер, с помощью которого я сдерживалась, рыдания вырвались сами собой. Я прижалась к груди Дирка, заливая его рубашку слезами.

— Не плачь, маленькая, — в голосе Дирка уже не было ярости, скорее неуверенность и зарождающееся отчаяние. — Хочешь, я его убью, не знаю как, но убью. У меня есть магические способности, но я считал мне их развивать не нужно. А тут твой папаша задохлик, махнул рукой и я в отрубе. Поступить к вам в академию, что ли? Как думаешь, малышка, возьмут?

Я хотела ответить, честно хотела, но истерика уже набрала свои обороты, и я только крепче прижалась к нему, чтобы заглушить рыдания.

— Смотри, как плачет бедняжечка, — долетел до меня женский сочувствующий голос.

— Да бросает он её, что тут непонятного, все они кобели такие, сделают ребеночка и в кусты, — ответил ей слегка дребезжащий второй голос. Рука Дирка на моих плечах сжалась, откуда-то изнутри донесся рык. У меня же к слезам добавился хохот.

— Как страдает бедняжечка, как убивается, видать любит очень, ну да как в такого не влюбиться? Интересно он уже бросил её или только собирается? — в первом женском голосе к сочувствующим ноткам, добавились еще и мечтательные, похоже, она положила глаз на моего Рыжика. Эта простая мысль меня немного отрезвила, Дирк никак не может быть моим, мне просто сейчас плохо, а он оказался рядом. Я отстранилась, поспешно вытирая слезы и стараясь не смотреть на него, мне было стыдно за истерику и за то, что повадилась рыдать у него на груди.

— Пойдем, — дернула я его за рукав, пресекая все его вопросы. — Здесь недалеко.

И мы пошли, он поддерживал меня под руку, то ли чтобы не убежала, то ли чтобы не упала от слабости. А еще он нес мою корзинку, которую пришлось купить для продуктов, когда только успел забрать её у меня.

Я постучала в дверь Росса, он открыл сразу, как будто стоял у двери. Синяк успел позеленеть, и припухлость спала, я все-таки не удержалась вчера и незаметно подлечила брата. Увидев меня, он обрадовался, потом заметил мой заплаканный вид, перевел полный ненависти взгляд на Дирка, за моей спиной.

— Росс, Дирк ни в чем не виноват, — сказала я, проходя в комнату. За мной следом шагнул Рыжий, на секунду опередив Росса, который хотел закрыть дверь перед его носом. — Росс возьми корзинку у Дирка, сейчас чай будем пить. Ты наверно еще не завтракал, я там купила.

— Мариш, что случилось? Почему этот рыжий здесь?

— Марта, ну теперь ты можешь рассказать, почему я вынужден ходить в мокрой рубашке?

Их вопросы практически слились, как же мне хочется побыть одной, в тишине.

— Сели за стол, быстро, — гаркнула я, сама удивившись прорезавшимся командным ноткам. — И чтобы было тихо, иначе я за себя не отвечаю.

Они сидели за столом, такие разный, блондин и рыжий, мальчик и взрослый мужчина. Я налила воду в чайник, поставила его на нагревательный камень, и окунулась в свои нерадостные мысли.

— Что ты с ней сделал? — донесся шепот Росса.

— Ничего, это её отец, он меня чем-то вырубил, а когда я очнулся, их уже не было. Только недалеко смог догнать, а она в слезы. В общем, я сам ничего не понял, — так же тихо ответил Дирк. — Ты с её отцом знаком? Да ты не тушуйся, я знаю, что вы не родственники, я же оборотень, мы такие вещи чуем.

— Нет, знаю только, что она от него сбежала, а от хороших людей не убегают, — какой у меня все-таки разумный братик. Я вздохнула, надо заканчивать с самоедством и жалостью к себе, тем более чай уже заварился и Росс еще некормленый.

— Хватит меня обсуждать, Росс ты кружки поставил? — мальчик метнулся к полочке и принес три кружки, интересно, где он еще одну взял, мы же две покупали.