Лина Алфеева - Аккад ДЭМ и я. Адептка Хаоса

— Сколько? — грозно поинтересовался он и вытащил из нагрудного кармана комбинезона кожаный мешочек.

— Да что вы… Можете забирать бесплатно.

— Поставишь все на то, что не нашел… — Кожаный мешочек, в котором что-то позвякивало, полетел мне в руки. — Суп съешь сама… Я проверю! За кастрюлей зайду через час. Время пошло! — От рычания библиотекаря у меня заложило уши, сердце ухнуло в пятки. Я метнулась к столу и схватила половник и ножичек. Оружие так себе, но лучше чем ничего.

— Ответственная. Это хорошо, — одобрительно проворчал Оглдок… и вышел из комнаты.

Ноги подкосились, и я шлепнулась на пол.

— Что это было? — растерянно прошептала я. Над головой раздался шелест, и на меня посыпались бумажные и тканевые мешочки — Кошмар Игнатьевич прибыл на подмогу.

— Как ушел? Шовщем прямо ушел? — горестно вопрошал кошмарик, в то время как я собирала с пола рассыпавшиеся специи.

— А что, мне следовало его задержать? — возмутилась я.

Кошмарень призадумался.

— Нет, это было бы лишнее. А вот деньги жря вжяла… Вштупила в имущештвенные отношения… — важно добавил он.

— Ни в какие отношения я не вступала! Не представляю, зачем он мне деньги сунул…

— Ну как же, ты девушка видная… — смущенно произнес Кошмарик.

— Он почему-то потребовал съесть суп, — задумчиво пробормотала я. — И за это заплатил. Ничего не понимаю. Надо спросить аккад ДЭМ. Ой, Кошмар Игнатьевич, а сколько времени мы тут порядок наводим?

Транспортировка пряностей и корешков прошла с небольшой накладкой. То ли мешочки изначально были плохо завязаны, то ли повредились в момент прохождения через потолок, но часть содержимого высыпалась на пол. Кошмарик тут же начал причитать и подсчитывать убытки. Я заверила его, что мы всё сейчас аккуратно соберем и рассортируем. Ещё и кастрюля с несъеденным супом давила на нервы. В результате я совершенно забыла о пленниках мухоловки!

Вскочив на ноги, рванула в купальню. В помещении было тихо, подозрительно тихо.

— Щелкунчик, ты их… усыпил?

В ответ мухоловка утвердительно кивнул листиками.

— Так я и думала, что плохо себя вести станут, — горестно вздохнула я. — Всего-то надо было полежать тихонечко.

— Нет, Цветочек, я вел себя хорошо. Даже слишком хорошо… — гневное шипение из челюсти, расположенной выше других, заставило меня испуганно вздрогнуть.

— А почему Далиан не уснул? — робко спросила я.

Щелкунчик развел усики в стороны, дескать, не знаю, не подействовало почему-то.

Первой из плена освободили Вилену. Демоница быстро пришла в себя, но возмущаться из-за принудительного погружения в спячку не стала. Выбравшись из челюсти, осмотрела штаны и куртку и с философским «могло быть и хуже» принялась будить Эрха. Сон у Рогатого был крепкий, храп звучный, вес и вовсе не приподъемный. Щелкунчику надоели наши причитания и уговоры, и он самым бесстыжим образом зашвырнул демона в бассейн. Прохладная вода взбодрила всех — брызги докатились и до нас с Виленой. Ворча и отплевываясь, Эрх выбрался на бортик и стащил через голову мокрую рубашку. Тут-то и выяснилось, что не один Марог испытывал слабость к рисункам на теле. Грудь и спину Рогатого покрывали изображения косматых, зубастых страшилищ, похожих на волков. В отличие от знакомых мне хищников эти существа были прямоходящие. И зачем демон так себя разукрасил?

— Цветочек, не могла бы ты отвернуться? — буркнул Эрх, прикрываясь крошечным полотенцем. Я-то его дважды могла вокруг себя обмотать, а вот Рогатому требовалось что-то повнушительнее.

Рванув в соседнюю комнату, стащила с постели покрывало. Из купальни донесся ещё один всплеск, после чего раздались вопль и обещания пустить гадкую зелень на удобрения. Я стянула ещё и простыню и поспешила обратно. Марог сидел на бортике в весьма расстроенных чувствах.

— Я для него лучших мух отбирал… Бабочек отлавливал… Рыхлил, подвязывал, а он меня, словно неродного, мордой в бассейн.

Щелкунчик жалобно поклацал листиками и протянул к демону усики.

— Отстань, предатель, — проворчал тот и отодвинулся подальше.

Я сунула покрывало в руки ухмыляющегося Эрха и подошла к Марогу.

— Не обижайся, он просто…

— Дал понять, кто ему ближе… — вынес вердикт Татуированный и, отняв у меня простыню, пошел в угол сушиться.

Мне стало совсем горько. Я так старалась, как лучше хотела.

— Оглдок ушел… — попыталась переключить присутствующих на позитивное.

— Я слышал, — донеслось злое из последнего листика с начинкой.