Наталья ТИШЬ - ТЕНЁТА [СИ].

Рия медленно выдохнула и неловко улыбнулась.

— Спасибо, – тихо сказала она, понимая, что сейчас просто не найдет других слов. – Вы уже учитесь на первом курсе?

Они учились, но учеба не доставляла особого удовольствия. Все было как-то не так и валилось из рук. Ни Люда, ни Саша не улыбнулись, только раз посмеялись, когда рассказывали о своих преподавателях, а потом вдруг как-то заторопились. Рия непонимающе посмотрела на подруг, но кивнула, попросив зайти еще. Девчонки клятвенно пообещали навестить ее через пару дней.

Девушка осталась одна. Она медленно выдохнула и откинулась на подушку. Если подруги подтвердили рассказ матери, то другой мир и правда был сном? Кошмаром, рожденным ее напуганным сознанием, а память подменила страшные воспоминания о рухнувшем доме и пожаре? Вполне возможно, никто не мог с точностью утверждать, что разбирается в человеческом сознании отлично. Подмены бывали и раньше, Рия специально искала такие случаи в интернете и читала о них, внимательно выискивая что-то похожее на ее ситуацию. Было много всего, в большинстве случаев казалось чем-то совсем фантастическим, но прогулка по другому миру тоже не выглядела совсем уж обыденностью. Или она подсознательно хотела побывать в другом мире?

Рия усмехнулась и снова вздохнула. Стало как-то грустно и светло на душе, когда пришло полное осознание, что Галинку и Аню она больше никогда не увидит. И Люда с Сашей… что бы они не говорили, Рие показалось, что вряд ли они останутся вместе. Скорее всего, им будет неловко находиться рядом с калекой. Девушка пожала плечами и размяла правое плечо. Захотелось домой, в любимую комнату. И хорошо было бы потренироваться писать левой рукой, лекции, наверное, пока придется записывать на диктофон. Что тоже не самая плохая идея.

Она уже думала о будущем, и хотелось что-то делать. Потому что здесь, на Земле, возможностей у Маши было много, куда больше, чем у Рии в том мире.

— Девочки ушли? – в палату заглянул отец, и девушка кивнула.

— Куда-то по делам надо, похоже.

— О, – мужчина медленно кивнул и подошел ближе. – Ты в порядке? Арина сказала, что ты плакала?

— Осознание дается тяжело, – Рия чуть улыбнулась и пояснила: – Что Галинки и Ани больше нет… Я это поняла, осталось привыкнуть жить с такой мыслью.

Отец покачал головой и погладил ее по волосам.

— В какой цвет покрасишься?

— В светлый, в золотистый. Блондинкой стану.

Он кивнул и вдруг словно спохватился.

— Совсем забыл! Я тут с пола подобрал в той палате, когда ты в себя пришла. Это вы с девчонками сами делали? Или покупали где? Красивая работа, хотя я не разбираюсь в резьбе по дереву.

Рия почувствовала, как на короткую и невероятно долгую минуту замолчало сердце. Отец протягивал медальон. До боли знакомый медальон, который сделал и подарил Глау. Девушка медленно вытянула руку, чтобы перевернуть вещицу, и вздрогнула от неожиданности, когда ярко, как живые, блеснули синие глаза эльфа.

Она на мгновение позабыла, как дышать.

Глау смотрел на нее с медальона и чуть улыбался, а ярко-синие глаза по-прежнему казались настоящими, и все чудилось, что парень сейчас моргнет. И что-нибудь скажет. Проворчит или вспомнит историю о лесе. Или зашипит, и тогда его лицо изменится, глаза потемнеют…

— Рия?

Девушка шумно выдохнула и беспомощно посмотрела на отца.

— Папа, это…

— Ты в порядке? – он обеспокоенно склонился, но Рия словно не услышала вопроса.

Она вновь взглянула на лежавший на ладони медальон и судорожно вздохнула. Глау продолжал улыбаться. Глау, который был мертв. Который помог ей уничтожить их мир, помог убить, потому что верил, что это спасет. Потому что…

Глау. Преданный бойцовый кот. Мягкий и ласковый, хищный, ловкий, матерый, молодой. Красивый и теплый, вопреки прохладной коже.

Это не было сном. Потому что медальон был настоящим и не рассыпался, не исчезал. Потому что травяной шнурок держался даже после гибели мира. Как он сказал тогда? Заговорил травы? И они сдержат обещание?

О Господи…

Рия запрокинула голову, пытаясь удержать слезы, но рыдания прорвались наружу, и она скрючилась, прижимая медальон к груди. Было больно, было куда больнее, чем от потери подруг, потому что это – было. Тот мир оказался реальным, и она убила его, она убила тех, кто был ей так дорог, а это – во сто крат хуже и страшнее, чем просто… гибель.

Отец бегал рядом, суетился, но Рия его не слышала. Она все плакала и плакала, а слезы не желали кончаться. Медальон в руке был теплым и гладким, дерево из другого мира словно хранило тепло объятий своего создателя, а шнурок держал обещание и не рвался.