Наталья Буланова - Выбор дракона

Но не сегодня. Посмотрев на Рокаэля, она все‑таки разревелась. Милара хотела было пойти за Оливией, но была остановлена ее рыжим солнышком. Хорошо, что он не знал, как называла про себя Навира девушка, иначе бы она ходила красная от стыда с головы до пят.

— Сможешь рассказать все, что знаешь? — внимательно следя за мимикой девушки, спросил Навир и Милара мужественно кивнула. Она понимала, что ни Оливия, ни Рокаэль сейчас не смогут помочь разбирательствам. А то, что они неминуемы понимала даже она. Хоть она и жила у драконов, но если главу убивали, там поднималась такая кровавая вендетта, что кровь стыла в жилах. И слава Создателю, что у драконов сначала во всем разбирались, а только потом заносили карательный меч над головой обвиняемого, а не всей его семьи.

Милара почувствовала себя важной, и она рвалась помочь тем, что могла сейчас лучше всего — рассказывала о своих наблюдениях, о том, как все разворачивалось у нее на глазах.

При ней проходил обыск тела Маркеля. Теперь уже в своем облике, ведь мир иной срывает все личины. И она видела, как застыли все драконы от находок, строя предположения, чьи они.

— Это разработки гномов, — со второго раза девушку услышали.

Навир удивленно повернулся к ней и задал лишь один вопрос:

— Ты уверенна?

— На все сто процентов, — подтвердила девушка и стала показывать пальцем на порошки, таблетки и пузырьки: — В этот пузырек добавляешь волос и принимаешь вид хозяина этого самого волоса. А вот этот порошок для отвода глаз, а вот этот стирает память последних минут, если швырнуть его прямо в глаза…

Милара все перечисляла и перечисляла, а лица все присутствующих становились все мрачнее.

— Так может кражи дело рук огненного лорда? — спросил один из снежных воинов и со сторону огненных драконов послышался негодующий ропот.

— Выводы будет делать следствие! — Навир поднял руку, прекращая все пререкания.

— Неужели мы остались без лорда? — спросил кто‑то из огненных и Навир не мог не ответить.

— Подождите хоронить старшего лорда, я уверен, он еще поборется за свою жизнь, — сказал рыжий дракон и посмотрел в ту сторону, куда унесли отца Маркеля. Пока он был жив и Навир искренне молился за него Создателю в мыслях. Если бы не его поступок, заслуживающий низкого поклона, брусчатка оросилась бы еще не одной кровью. И он боялся подумать, что сделал было бы со снежным лордом и его супругой, если бы их единственная дочь ушла бы вслед за Маркелем в царство мертвых… Ранение оказалось серьезней, чем думал Рокаэль. Он метался в бреду, тратя адски много усилий на то, чтобы выкарабкаться из состояния лихорадки. Его сознание играло с ним, постоянно подсовывая картинки, от которых бросало то в жар, то в холод. Его воспоминания, его великие победы и его удручающие поражения, его достижения и его провалы, его юношеские порывы и первые разочарования. Но все это он сносил стойко, пока он не увидел Оливию. Голую, у Лилового озера. Эти капельки в лунном цвете, это искушение. Раньше оно вспоминалось изысканным лакомством, которое хотелось вкусить. Сейчас это жгло его изнутри.

Лихорадка не щадила его, заставляя проклинать свое больное воображение, которое каждый раз по — новому проворачивало сцены, добавляя красок и действий.

Но когда в его эротический бред вмешался Маркель снежный дракон не смог больше этого терпеть. Огненный и так слишком много наследил в его жизни, чтобы еще доставать его в бреду. Это заставляло Рокаэля чуть ли не выпрыгивать из шкуры в стремлении наконец избавиться от этого бреда.

Шаг за шагом, попытка за попыткой, и четкость сознания начинала возвращаться к нему. Первый раз он очнулся в ночи. Белокурая головка покоилась на его руке, а лицо девушки в свете луны казалось болезненно — бледным. Он не успел ее разбудить — провалился в забытье снова.

Словно избавляясь от трясины, Рокаэль с упорством осла скидывал с себя недомогание. Все его силы уходили на то, чтобы задействовать все внутренние ресурсы организма. Ведь он еще не знал, в безопасности ли Лив и что с этим красным гадом, посмевшим поднять кинжал на его женщину.

Когда он проснулся в следующий раз — было ранее утро. Он лежал на своей кровати, а Оливия не заметила, что он открыл глаза. Она смотрела на тумбочку, истерзанную клинками, и шептала:

— Ты только выживи, только выживи, Рок! Да я даже буду твои чертовы клинки раскладывать по порядку, только живи!

Оливия протерла рукой лицо, словно силясь смахнуть усталость, и продолжила дальше, словно давала обещания не ему, а самому Создателю: