Наталья Буланова - Выбор дракона

Зная дикую природу этих тварей, мужчина мог только строить предположения о причине нападения. Химеры никогда не нападали на долину, предпочитая поджидать свою жертву в горах. Там, где у них была возможность загнать драконов в пещеру и не дать обратится.

Когти дракона вспороли истощенную плоть, и первая папа желтых глаз застекленела. Алая кровь брызнула в морду, и Рокаэль заметил боковым зрением, как алый дракон отшвыривает оторванную когтистую лапу в сторону, раздирая химеру по частям.

Шелест крыльев известил о подмоге, и Рокаэль полностью погрузился в то, что любил больше всего — бой.

Рев раненных тварей бальзамом лился на душу мужчины. Эти когтистые лапы посмели ступить на территорию драконов, и теперь орошали своей кровью Снежную долину.

Выпотрошив очередную тушку, Рокаэль заметил пылающий взгляд огненного дракона, который напоказ сворачивал голову химере и словно бросал вызов.

Схватив гриву очередного исчадия ада, снежный дракон красноречиво перерезал горло острым когтем и бросил на землю бездыханное тело. Твари вокруг совсем обезумели, и бросались под лапы драконов, стремясь вырвать хоть кусочек плоти.

Десятки химер полегло, но как полноводная река, их прибывало все больше и больше. Они прыгали на голову с вершин деревьев, заставляя взметаться ввысь драконов и бросать тех наземь. Они сбивались в кучи и атаковали своей худощавой массой, но были настолько слабы, что хруст костей звучал снова и снова.

Оставляя рваные раны, химеры к рассвету полегли багровым ковром вокруг замка. Последний рев раненного зверя и Рокаэль смог осмотреть поле боя.

Не увидев серебристого дракона среди своих, мужчина смог спокойно перевести дух и собраться с мыслями.

Собрав пятерку драконов, Рокаэль взмыл вместе с ними вверх и полетел по периметру долины. Туман в горах не сразу дал разглядеть первого убитого снежного дракона, охраняющего свою территорию. Двигая дальше и с каждым разом внутренне замирая, он молился, чтобы не встретить повторение увиденной картины, но снова и снова бесчувственные тела снежных драконов у границы доводили до белой ярости.

Кто посмел покуситься на их территорию, а главное — зачем? Холодный ветер не охлаждал злость, лишь распаляя её. Даже дураку было понятно, что истощенные твари не просто так напали на долину.

Кто же стоит за всем этим?

Рокаэль поклялся лично свернуть шею противнику и насадить на вершину самой высокой горы. Чтобы больше никто не смел даже косо смотреть в сторону его родного дома.

Оливия так и не сменила покои, предпочитая спать с открытой дверью, чем в другой кровати. А когда началась вся заварушка с химерами, Сандар перехватил в коридоре дочь и поставил на стражу кабинета. Нет, девушка прекрасно понимала, что её отодвигают в сторону под благовидным предлогом, но ничего поделать с этим не могла. Слово лорда — закон, а когда этот лорд еще и твой отец — выбора, практически, не остается.

Лизабет составляла дочери компанию, и успокаивала, говоря, что чутье никогда не подводило мужа, и раз он сказал сидеть в кабинете, значит, так тому и быть.

— Ты просто никогда не одобряла моего выбора, — Оливия не могла найти себе места и хаотично ходила по кабинету, то и дело выглядывая в окно и следя за ходом сражения.

— Вот только не начинай, — Лизабет тоскливо окинула взором парк, за которым синее пламя обугливало тела тварей, и драконы рвали в клочья врагов. — Тем более, сама посмотри, там ничего интересного. Без тебя прекрасно справляются. Можно даже сказать, что химер на всех не хватит.

— Мама, — возмущенно воскликнула девушка. — Я знаю, что это твоих рук дело.

Девушка обвела руками кабинет, демонстрируя свое затворничество. Лизабет даже бровью не повела, не показав ни единой эмоции. Погасив магические светильники, она поманила дочь пальцем.

— Все может быть, — спокойно заметила она, глядя в глаза Оливии. — Но пока я могу, я буду ограждать тебя от этого. Хватит и того, что там отец. Посмотри, разве это красиво? Багровая кровь, изувеченные тела? Тебе нравится на это смотреть?

— Во мне все протестует от сидения на месте, — прикрыв глаза, сказала Оливия. — Когда я смотрю на это, я не чувствую отвращения. Я хочу быть там, сражаться, защищать. Ты же знаешь, что у нас это в крови!

Тяжелый вздох вырвался из груди матери. Она знала, но так и не смирилась с этим. Тренировки дочери казались игрой, а когда она начала возвращаться из настоящих сражений с травмами, материнское сердце обливалось кровью. Скрипя зубами, она старалась понять дочь, отпустить, не спала ночами, пока их группа не возвращалась в свои постели.