Андрей Валентинов - Рубеж

Нужно было уходить, но я почему-то не мог оторвать взгляда от таких знакомых каменных лиц. Отчего-то эти лица внушали мне тревогу, но я заранее знал, что причин ее сейчас не пойму, и только старался запомнить картину получше, врезать в память, чтобы потом, на досуге, легко было припомнить.

Прежнему мне, тому, что никогда теперь не выйдет на свободу, достаточно было однажды взглянуть на любое изображение, чтобы запомнить его точно и навсегда. Учителя переглядывались со значением; однажды прочитав книгу, я никогда уже не забывал ни слова с ее страниц…

— Идем, Рио, — сказал к'Рамоль.

И мы пошли.

— Погодите-ка, Рио, Рио…

— Так звали серебряного наместника Троеречья. Был такой район, прежде чем каждая из рек получила самостоятельность. Князь чуть нахмурился:

— А-а-а…

И больше ничего не сказал. Как будто только этот негромкий возглас мог вместить в себя все эмоции, связанные с делом Троеречья.

Князь походил на свое изображение. Не в точности, но все-таки здорово походил; глядя, как он улыбается и кивает очередному претенденту на Большой Заказ, я ощущал легкий холодок между ребер.

Потому что еще секунда, казалось, — и я вспомню, где видел это лицо… Не на портрете, нет. Вживую.

— Погодите-ка!.. Да, семейство достойного наместника Рио удалилось от привычного общества… жили где-то на острове, если мне не изменяет память… да. Хм!

Между рыжеватыми бровями князя пролегли две неглубокие складочки. Понятно, он вспомнил, чем закончилось пребывание семейства Рио в добровольном изгнании.

— Хм… Говорили одно время, что сын достойного наместника Рио… Он запнулся, как бы позволяя мне прервать его и без того не законченную фразу. — Ложные слухи о моей смерти впервые возникли в день моего рождения — я натянуто улыбнулся. — К сожалению, этот день стал последним для моей матери.

Князь сочувствующе покивал и перешел к следующему претенденту — мы соискатели, стояли неровной шеренгой, как бы непринужденно — и одновременно в некоем подобии строя. Успели к сроку и документально доказали свою состоятельность двенадцать человек; каждого сопровождала небольшая свита, и мои к'Рамоль с Хостиком благополучно терялись на общем пестром фоне. Что ж, начало вполне удачное.

— …вынужден предупредить, что нынешний, с позволения сказать, заказ имеет свою специфику. Возможно, задание потребует от господ героев несколько необычных, гм, свойств и навыков…

— Магия, — негромко сказал своему спутнику белобрысый крепыш, стоявший справа от меня. — Предложит игру с магическими штучками.

Я почему-то был уверен, что князь расслышал эти слова. Хотя крепыш говорил тихо, и от властителя его отделяло пространство в половину бального зала.

— …возможно, придется иметь дело и с магией… но только косвенно, господа, только косвенно. Разумеется, выполнение заказа точно и в срок будет вознаграждено, и не только деньгами. Дюжина претендентов — добрый знак. Господа, каюсь, я собирал о вас сведения. Возможно, мне повезло, как никому из смертных, потому что я нахожусь в одном зале с целым сонмом исключительных людей. Из двенадцати семеро носят звание Непобедимого…

По толпе собравшихся прошел шепоток. Герои начали оборачиваться, разглядывая лица друг друга; все прекрасно понимали, что означает метка «Непобедимый». Кому-то продались герои, чем-то пожертвовали, чем-то заплатили за свою непобедимость; надолго ли, вот вопрос, ведь первое же поражение становится для Непобедимого последним, и происходит это тем скорее, чем больше требует витязь от судьбы.

— …Двое из присутствующих здесь господ — Убийцы драконов…

Ропот стал сильнее. Я сам напряженно оглянулся — кто?! Вот скверное знание, любой из стоящих рядом может оказаться… Меня передернуло от отвращения.

~ …И еще трое из собравшихся господ, поймите меня правильно… заговоренные. Я знаю, об этом не принято говорить вслух — я воспользовался своим правом властителя, чтобы подчеркнуть, какие отборные люди здесь присутствуют.

Мне сделалось неуютно; в этом тесном мире совершенно невозможно Охранить тайну. Если герой не сидит в норе, а мало-помалу действует, то свидетельств о его подвигах собирается достаточно, чтобы поставить окончательный диагноз: Заклятие!

— … Однако за работу примется только один, и только ему, избраннику, сообщу суть дела. А пока вам предложено будет испытание — того из вас, кто справится с ним, на мой взгляд, лучше прочих, ждет продолжение беседы. Покуда отдыхайте, господа. Лучшие комнаты лучшей гостиницы готовы для вас.