Роберт Сальваторе: Компаньоны

Хафлинг кивнул, надеясь, что ее слова окажутся пророческими. Друзья торжественно двинулись прочь от маленького домика у озера. Защищенные охранными заклинаниями Кэтти-бри, вооруженные зельями, сваренными Реджисом, подбодренные погодой, куда лучшей, нежели та, что стояла в Десяти Городах последние несколько дней, они бодро двигались на запад.

Они говорили мало, поскольку каждого одолевали собственные страхи насчет этой важнейшей из ночей — весеннего равноденствия 1484 года. Для Кэтти-бри ее день рождения был обещанием, возможным исполнением надежд, подаренных Миликки в магическом лесу Ируладун. Она была жрицей Миликки, более того — избранной богини, и шагала вперед, ожидая многого, при этом прекрасно все понимала.

Она зачитывала всевозможные варианты, и, судя по тому, что она повидала, вкупе с пониманием, что предложение Миликки — лишь шанс, и ничего более, почти все представлялись скорее ужасными, чем радостными.

Но она должна была идти.

Что до Реджиса, для него это было распутье, великий перекресток в его второй жизни. Здесь он вернет долг Миликки, здесь снова обретет, как он надеялся, лучших из друзей, с которыми когда-либо шагал по одной дороге.

Но теперь он знал, что существуют и другие дороги, которые тоже манили его. «Ухмыляющиеся пони» ехали по Торговому пути, и Доннола возглавляла Морада Тополино далеко на востоке, и в обоих местах его примут с распростертыми объятиями. Конечно, он не забыл своих старинных друзей, но Реджис понимал, что у него есть выбор.

Темнота застала спутников у подножия Пирамиды Кельвина. Там они помедлили, глядя на знакомые тропинки из давным-давно прожитой жизни. Кэтти-бри поднималась на гору прошлым летом, просто чтобы убедиться, что Подъем Бренора по-прежнему доступен, но лишь однажды, и недолго, и не до самой вершины.

Она не смогла заставить себя завершить задуманное, откладывая настоящий подъем для этой ночи.

Кэтти-бри взяла Реджиса за руку и легонько сжала ее.

— Ну что ж, пойдем, — сказала она.

— Узнаем, сбудутся ли наши надежды, — отозвался Реджис. — А если нет...

Подруга крепче сжала его руку и глянула на него, и печаль на ее лице заставила его умолкнуть. Теперь, когда Реджис познал любовь, он куда лучше понимал, что объединяло Кэтти-бри и Дзирта. Каких бы опасений ни был полон хафлинг, он знал, что эта любящая женщина рядом с ним рискует потерять куда больше. Реджис в ответ тоже сжал ее руку и повел наверх по склону горы, к тому особому месту, которое называлось Подъемом Бренора, — нижнему северному пику, голой скале, достающей, казалось, до самого ночного неба и плывущей среди звезд.

***

Нетерпение завладело Бренором при виде света факела, и он как мог быстро устремился туда, надеясь, ожидая увидеть Кэтти-бри, а может, даже Дзирта и Реджиса рядом с ней. В конце концов, кто еще мог оказаться на склоне Пирамиды Кельвина в ночную темень в такое время года?

Его надежды разлетелись в прах при виде группы, и он замедлил шаг и стал передвигаться крадучись, не понимая, что происходит и что за неприятная троица стоит на поляне перед ним.

— Ну, он же следопыт, и весьма ловкий, — услышал он голос дворфа, притом дворфа-женщины. Он заметил, кто это сказал. Он не узнал ее, и она не походила на женщину из клана Боевого Топора.

«Особенно учитывая, с кем она водит компанию», — подумал Бренор, когда подал голос второй член группы — костлявое, искореженное, уродливое маленькое существо, возможно человек, возможно что-то более гнусное:

— Но куда бы он мог направиться?

— К дворфам Боевого Топора, — сказал третий, крепкий мужчина в скромной на вид одежде.

— Пойдем туда и проверим, — предложила женщина-дворф.

Решив, что эти трое не враги клану Боевого Топора Бренор двинулся было вперед, но тут же попятился, когда уродливый человечек — или, как ни удивительно, тифлинг, сообразил вдруг Бренор, — добавил:

— Энтрери велел, чтобы мы сразу уходили, еще до рассвета. На юго-восток и прочь из Долины.

Энтрери? Это имя диссонансом загудело у Бренора в мозгу, имя, которое он не слышал много десятилетий и которое не хотел бы никогда услышать вновь. Он потряс головой, уверенный, что неверно разобрал слова тифлинга, но человек возразил:

— Значит, Энтрери ошибся. Дзирт не бросил бы друга в таком состоянии, как и я.

— Верно, — согласилась женщина-дворф.

Бренор бесшумно отступил на пару шагов, в замешательстве покачивая головой.

— Дзирт? — прошептал он едва слышно. — Энтрери?