Маргарита Гришаева - Работа под прикрытием

— Касс, — тихо позвали меня, — ты хоть до спальни дойди. Я бы тебя и сам отнес, но вход туда мне заказан, так что просыпайся, — прошептали мне на ухо.

— Заклятье не сниму, — пробормотала я, сонно хлопая глазами.

— Понял уже, — усмехнулся Дамиан, поддерживая меня за локоть, когда я поднялась на ноги. — Дойти-то сама точно сможешь?

— Смогу, — уверенно кивнула в ответ.

— И ты помнишь, что у тебя завтра первый рабочий день? — все еще придерживая меня за руки, спросил он.

— Какой рабочий день? — удивилась я.

— Ну как же, штрафные работы, Касс, — улыбнулся мне магистр. — Завтра, как проснешься, жду тебя в своем кабинете.

— Ладно, — расстроенно протянула я, с одной стороны понимая, что вроде как заслужила, а с другой — возмущаясь такой несправедливостью, как работа по выходным.

— Все, ценные указания получила, можешь идти спать, пока прямо тут не свалилась… — Легкое прикосновение к губам, а потом меня развернули и подтолкнули в сторону предполагаемой двери. Точнее, для меня — реальной, а вот для магистра, к моей гордости и радости (все ж таки умыли мы с Храном великого и ужасного, а это дорогого стоит!), лишь предполагаемой.

— Хран, — позвала я, и кот, который все это время упорно притворялся спящим, тут же слетел с дивана.

— Выход сам найдешь, — пробормотала я сонно, уже берясь за ручку двери, — спокойной ночи.

— Спокойной, — донеслось в ответ, и я скрылась в спальне. Раздеваться было откровенно лень, потому что Бриар был прав: я отключалась на ходу. Поэтому я просто завернулась в покрывало и благополучно уснула.

— Просыпайся, малолетняя алкоголичка, — было первое, что я услышала утром, которое, как известно, добрым быть не может.

— Я не малолетняя, — пробормотала я, зарываясь носом в подушку и укрываясь с головой.

— А против алкоголички ты, значит, не возражаешь? — захихикал хранитель.

— Возражаю, — пробурчала я из своего кокона.

— Возражай, — согласился он, — только это бессмысленно, потому что вино ты вчера хлестала будь здоров.

— Вот и остановил бы, — все же вылезла я на свет, понимая, что кошак не отстанет и не даст уплыть обратно в объятия сновидений.

— И как бы это выглядело? — скептически рассматривал меня кот. — Я с громким мяуканьем выбиваю у тебя лапой бокал? Слишком много трагизма, будто он отравленный какой.

Я хмуро посмотрела на Храна, понимая, что весь разговор затевался, чтобы просто разбудить меня.

— Ну как самочувствие? — поинтересовался он. — Голова не болит?

— Нет, — заверила я, прислушавшись к собственному организму.

— А вчерашний вечер хорошо помнишь? — оскалился кошак.

— Не совсем хорошо, но помню, — мрачно ответила я.

— Прекрасно, — еще ярче сверкнул он зубами. — И какие выводы?

— Никогда не превышать дозировку зелья, и тем более не запивать его алкоголем, — закатив глаза, отчиталась я перед хранителем.

— Правильно, — кивнул он. — А теперь вылезай из кровати, приводи себя в порядок. Мне еще с тобой потолковать надо, прежде чем мы отправимся на твои штрафработы. Одну я больше тебя не отпущу, давай в темпе, — спрыгнул он с кровати и направился к двери.

— Есть, капитан, — покорно согласилась я с планом действий.

Расписание дел на утро было привычное, поэтому справилась я быстро. Правда, пришлось потратить чуть больше времени для превращения в брюнетку. И вот, уже устроившись перед Храном на любимом диване, я заметила на столе поднос с пышущим жаром кофейником и тарелкой с булочками.

— А это откуда? — круглыми глазами уставилась я на утреннее богатство.

— Думаю, оттуда, куда испарилась вчерашняя посуда, — фыркнул кошак. — Я, кстати, проснулся пораньше некоторых, но эпический момент доставки завтрака тоже не поймал. Ладно, потом разберемся, сейчас жуй и не подавись от новостей, — заметно теряя радостный энтузиазм, закончил он.

Я насторожилась, но все же поспешила налить себе кофе и вгрызться в румяный булочкин бок.

— Давай, — кивнула я с набитым ртом, — я готова.

— Кассенька, солнце мое, скажи мне, пожалуйста: ты знала, что ты эмпат? — мягко поинтересовался кошак.

Я лишь фыркнула на нелепое предположение.

— Вот уж точно нет. Никогда особо окружающих не чувствовала, а ты говоришь — эмпат. Нет, я, конечно, разработала технику влияния на эмоциональный слой ауры, да и на ментальный, но тебе ли не знать, что ни эмпата, ни менталиста это из меня не делает. Я могу влиять, а не считывать, и то это не врожденный дар, а чистая наука, — объяснила я хранителю и так вполне ему понятные, на мой взгляд, вещи.