Майкл Салливан - Праздник зимы

— Принц Рудольф сломал уже третье копье! — воскликнула герцогиня, возбужденно хлопая в ладоши. — Событие достойное грандиозных всеимперских соревнований. Но все равно ему далеко до сэра Адриана. Все думали, что бедняга обречен. Я до сих пор не могу поверить, что он участвовал в поединке без шлема! А то, что он сделал с сэром Муртасом… Да, нам предстоит увидеть невероятный турнир, Амилия. Это просто великолепно.

Леди Женевьева взяла Амилию под локоть и показала рукой на арену.

— Ах, смотрите, выносят сине-золотой флаг. Это цвета сэра Бректона. Настал его черед. Да-да, вот и он… А что у него на рукаве? Он повязал ваш шарф! Как волнующе! Остальные дамы просто изнемогают от зависти. Нет-нет, не поворачивайтесь в ту сторону, все смотрят на вас. Если бы взоры были кинжалами и несли смерть… — Герцогиня с загадочным видом смолкла, как бы призывая Амилию угадать, что она имела в виду. — Они видят, что вы одержали победу, моя дорогая, и теперь их переполняет ненависть. Как чудно!

— Неужели? — спросила Амилия, заметив, что многие дамы действительно повернулись в ее сторону. Она потупила глаза и уперлась взглядом в свои колени. — Я не хочу, чтобы меня ненавидели.

— Чепуха. На турнирах состязаются не только рыцари. Всякий, кто явился на это ристалище, становится участником соревнований, но чемпионом может стать только один. Единственное различие состоит в том, что рыцари бьются при свете дня, а дамы в сиянии свечей. Не вызывает сомнений, что в первой схватке вы одержали верх, но теперь мы должны убедиться, что вы сделали правильный выбор, ибо ваша окончательная победа зависит от мастерства сэра Бректона. Он сегодня встретится с сэром Гилбертом. Это серьезный противник. Несколько лет назад во время такого же поединка Гилберт убил другого рыцаря. Конечно, случайно, но это дает ему некоторое преимущество перед остальными. Впрочем, по слухам, он ушиб ногу два дня назад, так что посмотрим, чем все закончится.

— Убил другого рыцаря? — переспросила Амилия и вдруг все у нее внутри оборвалось, потому что запела труба, и сигнальщик резко опустил стартовый флаг.

Раздался дробный топот копыт… Сердце у Амилии томительно забилось, ее охватила паника. За секунду до столкновения рыцарей она закрыла глаза. Бум!

Толпа взревела. Открыв глаза, Амилия увидела, что Гилберт сидит в седле, а сэр Бректон спокойно направляется к стартовым воротам, и он совсем не пострадал.

— Одно копье в пользу Бректона, — сказал Лео, ни к кому конкретно не обращаясь.

Герцог сидел по другую сторону от Женевьевы, и таким оживленным Амилия его еще ни разу не видела. Герцогиня могла часами безостановочно говорить обо всем подряд, но Леопольд почти никогда не открывал рта. А если и открывал, то говорил так тихо, что Амилии казалось, будто он обращается непосредственно к Марибору.

Справа от Амилии сидел Нимбус, который то и дело на нее поглядывал. Он необычайно сосредоточен, и Амилии это очень в нем нравилось.

— Ох уж этот Гилберт. Вы только посмотрите, он не может взобраться на лошадь без посторонней помощи, — продолжала щебетать герцогиня. — Лучше бы ему не продолжать этого поединка, однако он снова берется за копье. Какой храбрый рыцарь!

— Ему надо чуть выше поднять острие копья, — заметил герцог.

— О да, Лео. Ты, как всегда, прав. Но ему не хватает для этого сил. Посмотрите, как терпеливо ждет Бректон и как сияет солнце на его доспехах? Обычно он их так не начищает. Он воин, а не завсегдатай турниров. Но он пошел к кузнецу и приказал их отполировать, чтобы ветер мог увидеть свое лицо в их сиянии. Как вы думаете, почему мужчина, который месяцами не прикасается к гребню, так поступает?

Амилия испытывала ужас, смущение и радость одновременно. Она и подумать не могла, что бывают такие сильные чувства.

Запела труба, и всадники вновь помчались навстречу друг другу. Сломалось копье, Гилберт упал, а Бректон и на этот раз не пострадал. Зрители приветствовали победителя, и Амилия к собственному удивлению обнаружила, что вскочила на ноги вместе со всеми. На ее лице расцвела улыбка, которую она никак не могла прогнать.

Бректон убедился, что Гилберт пострадал не серьезно, и неспешно подъехал к трибуне, где сидели аристократы. Он отбросил в сторону сломанное копье, снял шлем, приподнялся на стременах и поклонился Амилии. Повинуясь внезапному порыву, она спустилась по ступенькам к ограждению арены. Когда она вышла из-под навеса на солнце, приветственные возгласы стали еще громче, в особенности на противоположной стороне поля.