Майкл Салливан - Праздник зимы

Амилия боялась, что ее семья умерла от голода или болезней. Они невероятно бедствовали, и она покинула родной дом два года назад, чтобы не приходилось кормить еще одного человека. Амилия рассчитывала, что сможет присылать родным хоть какие-то деньги, но этим надеждам не суждено было сбыться из-за Эдит Мон.

Старшая горничная заявила, что платье девушки никуда не годится, и потребовала, чтобы она заплатила за новую одежду. Амилии пришлось взять в долг под свое жалованье. Ее штрафовали за разбитые или треснутые тарелки, а в первые месяцы она часто била посуду. Так или иначе, стараниями Эдит Амилия все время лишалась последнего пенни. Со временем старшая горничная начала наказывать ее за непослушание или выдуманные проступки, и в результате Амилия постоянно сидела без денег.

Как же сильно она ненавидела Эдит Мон! Старая великанша была такой жестокой, что Амилия бессонными ночами не раз и не два желала ей смерти в своих молитвах. Она представляла, как ту сбивает карета, или она умирает, подавившись костью. Менее недели назад Эдит казнили за измену, заставив присутствовать на казни всех дворцовых слуг. Теперь, когда Эдит не стало, Амилия почти что раскаивалась в своих недобрых мыслях.

За два с лишним года Амилия не сумела отложить даже медяка, чтобы послать домой. Кроме того, ей никак не удавалось узнать хоть что-то о своей семье. Пока императрица пребывала в своем далеком и непонятном мире, регенты изолировали прислугу, чтобы никто не узнал о ее состоянии. И Амилия оставалась такой же пленницей, как и Модина. Писать домой не имело никакого смысла. Во дворце поговаривали, что регенты приказали сжигать всю корреспонденцию. Постепенно Модина начала приходить в себя, Амилия продолжала отправлять письма, но ни разу не получила ответа. До нее доходили слухи об эпидемиях, и она боялась, что близкие погибли. Она уже больше не надеялась их увидеть — до нынешнего момента.

— Разумеется, у них все хорошо, дорогая. Просто замечательно. Ваша семья стала самой знаменитой в Таринской долине. С того момента, как императрица произнесла речь с балкона и назвала ваше имя, началось настоящее паломничество в вашу деревню, многие хотели поцеловать руку выносившей вас матери и услышать мудрые слова мужчины, который вас вырастил.

Когда они поднялись на третий этаж, на глазах у Амилии блестели слезы.

— Пожалуйста, расскажите о них. Я же ничего не знаю про своих родных.

— Ну, давайте по порядку. Ваш отец расширил свою мастерскую, и теперь она занимает целый квартал. Он получает сотни заказов со всего Аврина. Мастера из самых далеких мест, вплоть до Гента, умоляют его взять их к себе учениками, и он нанял дюжины новых людей. Его избрали в городской совет. Поговаривают, что весной он станет градоначальником.

— А моя мать? — спросила Амилия, и у нее задрожали губы от дурных предчувствий. — Как она?

— У нее все чудесно, дорогая. Ваш отец купил самый лучший дом в городе, теперь там полно слуг, и у вашей матери появилось время для отдыха. Она даже устроила скромный салон для жен местных ремесленников. Они едят пирожные и сплетничают. Даже ваши братья процветают. Они наблюдают за работой мастеров, нанятых отцом, и теперь каждый из них может выбрать себе подходящую жену. Так что, моя дорогая, у нас есть все основания говорить о процветании вашей семьи.

Слезы радости побежали по щекам Амилии.

— О, дорогая! Что случилось? Вентворт! — позвала леди Женевьева, как только они добрались до ее покоев. — Дай мне твой носовой платок и немедленно принеси воды!

Герцогиня усадила Амилию на диванчик и с удивительной деликатностью вытерла слезы девушки.

— Извините, — прошептала Амилия. — Просто я…

— Чепуха! Это я должна перед вами извиниться. Мне и в голову не приходило, что подобные новости могут вас так огорчить. — Она произнесла это тихим заботливым голосом. Потом повернулась к двери и громко крикнула: — Ну, где вода?

— Со мной уже все в порядке, правда, — заверила ее Амилия. — Просто я так давно не видела свою семью и ужасно боялась…

Леди Женевьева улыбнулась и обняла ее.

— Дорогая, насколько мне известно, люди приезжают в вашу деревню из самых отдаленных мест, чтобы спросить у ваших родных, как вы спасли императрицу, — прошептала герцогиня. — И знаете, что они отвечают? Что про императрицу им ничего не известно, но, вне всякого сомнения, вам удалось спасти семью.

Чувства так переполняли Амилию, что она вместо слов благодарности лишь качала головой. Леди Женевьева взяла из ее рук платок.