Анджей Ясинский - Беглец

Шойнц кивнул, соглашаясь с выводами своего адъютанта и помощника.

– Больше никаких сигналов не было?

– За последние дни, по утверждению погранцов, нет. Это первый. Обычно нарушители или ничего не знают о сигнальной защите границы, или просто неспособны ее обойти, или же обладают достаточно подробной информацией, а возможно, и поддержкой чародеев, чтобы не потревожить ее. Защиту, конечно, периодически перенастраивают, меняют структуру, но это помогает ненадолго. К сожалению, на данном участке границы она достаточно простая, так как место глухое, даже во время войны тут было относительно тихо. Вот и не выделяют средства, чтобы привести ее в надлежащее состояние. С высокой долей уверенности искусник, отвечающий за сеть на заставе, утверждает, что такой сигнал ему еще не попадался: очень похоже на то, что кто-то на ощупь пробует ее нейтрализовать или обойти.

– В какую сторону движется нарушитель?

– Неизвестно. Срабатывание наблюдалось только на одном участке. Как только сработает защита на другом, сразу станет ясно.

Шойнц задумчиво покивал. Что бы там ни было, проверить они обязаны. Причем придется выдвигаться так, как будто они действительно идут на перехват – всеми силами. Даже если этот вызов – пустышка. Профессора радовало одно: это первый сигнал с момента их прибытия сюда, и он надеялся, что именно тот, который им нужен. Было бы совсем нехорошо мотаться по каждым звоночкам сигнальной сети – команда, несмотря на всю подготовку, может просто не выдержать. Горы обладают неприятным свойством: расстояния кажутся небольшими, а их преодоление надолго затягивается и выпивает все силы. Это не город. И если насчет своего отряда Шойнц был абсолютно уверен, то в отношении беллусской команды – нет.

– Собирай отряд. И пригласи ко мне капитана Лирка.

Капитан Лирк, командир беллусского отряда, полностью подчинялся Шойнцу. О полномочиях имперского специального отряда «СИ» он был своевременно поставлен в известность. Кроме того, он не являлся аристократом и спокойно принял временную смену своего статуса. Впрочем, особых терок и непонимания между двумя капитанами не возникало, каждый понимал важность поставленной задачи и то, насколько необходимо четкое взаимодействие всех воинов для достижения цели. При этом не менее важно остаться в живых. Никто не сомневался, что, если они столкнутся с чародеем, сумевшим так эпатажно бежать из тюрьмы, потерь не избежать. И только от них зависит, смогут ли они минимизировать эти потери.

До сих пор неизвестно, идет чародей один или в составе группы поддержки, совершившей налет на тюрьму. Для Шойнца это оставалось главным вопросом и проблемой. Он не считал, что нападение и побег – чистое совпадение, таких совпадений не бывает. Но вполне возможно, что потом отряд и чародей могли разделиться. Также возможно, что отряд остался отвлекать силы преследования, дав остальным спокойно бежать через границу. Сработавшая сигнализация говорила в пользу этого соображения. Скорее всего, сигналку специально зацепили, чтобы оттянуть в свою сторону поисковую группу. Повелитель Чар вполне может прозевать искусную защиту, если не знает о ней, все-таки чародейство – не Искусство. С другой стороны, отряд нападающих такой оплошности совершить не мог, ибо заранее готовился к преодолению границы. И поэтому Шойнц сомневался.

Непосредственно перед отправлением из Маркина капитан переговорил с некоторыми членами комиссии и узнал неафишируемую пока информацию: вполне вероятно, что бежавший чародей – вовсе не чародей, а Академик Искусства, а то и вообще непонятно кто. Шойнц познакомился с одним толковым сыщиком из местных, так тот имел собственное мнение о возможностях беглеца, по многим пунктам резко противоположное мнению остальных членов комиссии. Шойнц, конечно, сомневался, что разрушения в городе – результат действий беглеца, а не бога, с которым тот столкнулся, но и не отрицал такую вероятность. Уже то, что человек остался жив после бодания с богом, говорит о многом.

Ник

Приближался вечер, и недолго осталось ждать момента, когда резкие, контрастные тени от гор вытянутся параллельно земле, закрыв ее от последних лучей солнца. Ночь в горах наступает быстро, поэтому место ночлега мы стали искать заблаговременно. Позади остался долгий путь через каменистые расщелины, покрытые зеленью невысокие горы, скорее даже холмы. Дважды пришлось карабкаться по почти отвесным склонам, перекрывшим дорогу. Попавшийся по дороге горный ручеек заменил нам во флягах уже невкусную теплую воду.