Морган Родес - Собрание тьмы (ЛП)

- Если ты настаиваешь…

Миленья продолжала смотреть на него, и её руки засветились.

- Я чувствую это, - прошептал Данай. – Я чувствую, как сила покидает меня и переходит к тебе… Невероятно! Всё это время… Как я мог не знать?

- Существует одна загвоздка. Так всегда бывает. Если надо нечто большее, чем просто ощутить, на доноре остаётся знак…

Данай поморщился. Алексиус видел, что он начинает чувствовать боль, пока магия перетекала в Миленью, ослабляя его.

- Достаточно. Хватит!

- Но это невозможно! Я уже забрала слишком много, - она прошептала это достаточно громко, чтобы Алексиус мог услышать. – Я не хочу заставить тебя страдать и исчезать. Я делаю тебе одолжение, мой друг.

Пальцы Алексиуса впились в мягкую обивку стула, когда он смотрел, как Данай начал светиться, а его лицо искривили конвульсии.

- Стой! – закричал Данай, испытывая мучительную боль. – Пожалуйста, остановись!

- Благодарю тебя за жертву, Данай. Магия, которую я забрала у других бессмертных, скудна, но ты, Старейшина, уникален, и в тебе есть столько всего, чтобы отдать… Я правильно использую эту магию, когда освобожусь из тюрьмы.

Он кричал, когда его тело поглотило сине-белое пламя, и, наконец, Миленья отступила от него, наблюдая, как он исчезает во вспышке света, что превратила всё в глазах Алексиуса в идеально белое.

Данай существовал тысячи лет, а ушёл навсегда за мгновения.

- Это было невероятно, - промолвила Миленья, поправляя свои мерцающие волосы.

Это было не так. Миленья должна была чувствовать хотя бы капельку раскаянья, а если не чувствовала, то она была больше, чем монстром, как подозревал Алексиус.

Ещё не так уж и поздно. Алексиус нашёл бы способ добраться до Тимофея и сказать ему, что случилось. Он и Миленья были лишь равными старейшинами.

Её нужно остановить.

Боль уничтожила эту мысль.

- Теперь, о чём мы говорили? – она посмотрела на него, неподвижно сидевшего на своём месте. – О, да, Федра. Ты веришь, что я убила её, потому что она слишком много знала?

Её глаза сверкали так ярко, что он подумал, будто бы они были просто морем сапфировой власти.

Она более опасна, чем когда-либо прежде, и он не мог не чувствовать страх.

Он склонил голову.

- Простите, моя повелительница, я не должен был думать так.

- Нет, ты не должен… - она села так близко к нему, что он чувствовал потрескивание магии, что скользила теперь по её золотой коже. – Покажи мне то, над чем мы прежде работали.

Он колебался несколько секунд. Но боль вновь вспыхнула и заставила его повиноваться. Он расстегнул несколько пуговиц рубашки и обнажил грудь. Золотой вихрь под сердцем померк, потому что она начала использовать его магию, как делала это с Данаем, но не так сильно. Она брала часть каждый день, достаточно, чтобы удерживать его от посещения Люции каждый день в снах и смотреть на неё в виде ястреба.

Он тоже в плену, во всех смыслах.

- Я знаю, что сурова с тобой, - тихо сказала она. – Но у меня нет выбора. Я не могу рискнуть, ведь всё пойдёт не так...

- Всё будет хорошо, моя королева.

Он мог винить себя за то, как вёл себя. Он искренне согласился помогать ей, считая, что поможет спасти мир – все миры. Он понял, что жертвы должны быть сделаны для общего блага, и его намерения были чисты.

Он не знал всей правды.

Миленья осмотрела символы на груди, что золотом переплетались с её магией. Она прослеживала раны на пальцах и проникала даже больше в его естество. Четыре символа каждого элемента – всё было так просто, особенно когда они так могущественны на плоти бессмертных.

И когда шрамы исчезли окончательно, они по-прежнему контролировали его.

Она контролировала его.

- Как ты думаешь, ты готов? – спросила она.

Слова вырвались прежде, чем он мог остановить их.

- Я существую лишь для служения тебе, моя королева.

Она скользнула руками по его шее и груди, а после по его щёкам. Она вновь держала его лицо в своих ладонях, как прежде лицо Даная. У него не было выбора, кроме как встретить её взгляд в уверенности, что она позволит ему жить или убьёт сейчас.

Нет, она не убьёт. Она слишком долго готовила его к тому, что случится. Она нужна ему.

- Ты будешь выполнять мои приказы без колебаний. Я сделаю тебе подарок за всё, что ты сделал, и ты будешь продолжать работать на меня, мой мальчик. Ты согласен?

Он чувствовал, как она рассматривает его, пытаясь отыскать признаки инакомыслия. Если бы он дрогнул, она укрепила бы свои заклинания ещё больше. Боль. Пытки. Он потеряет ещё большую часть себя. Необходимость подчиняться ей змеёй обернулась вокруг его горла, сжимая так сильно, что он не мог дышать.