Морган Родес - Собрание тьмы (ЛП)

Йонас смотрел с разочарованием, почти с горем на парня, которого считал другом.

- В самом деле?

- Я сказал тебе, как я рос, только не о том, кто был моим начальником. У меня не было друзей. Я был воспитан так, что никому не доверял, никому, если они не часть моего клана. Я возненавидел этих людей, - выражение Феликса стало отстранённым. – Получил последнее задание – отследить тебя и проникнуть в вашу маленькую группу повстанцев. Но нет никакой группы. Ты один, как и я. Назови меня сумасшедшим, но я изменился в тот момент. Чувствовал, что это нужное время для меня, чтобы начинать искупать свою вину.

Йонас нахмурился, не в силах поверить.

- Да. Я не собирался убивать или предавать тебя, - голос Феликса звучал убедительно. – Но когда ты услышал что-то, что тебе не понравилось, ты решил убить меня, без задней мысли. Это не кажется хорошей дружбой.

Йонас бросил взгляд на Лисандру, с ужасом понимая, что она лежала без сознания на полу. Феликс даже не смотрел на неё.

- Я не говорю о том, что это так уж и всё. Но иногда мы раним тех, кого любим. Жизнь такова.

А после он ударил своим кинжалом Йонаса в плечо, прижимая его к полу. Йонас закричал.

- Не волнуйся, это не убьёт тебя. Я чувствую это, - Феликс разорвал кожаный мешочек на запястье Йонаса и вытащил кристаллы. Он будто взвешивал их, пытаясь понять значение в золоте, провёл пальцами по лунному камню.

- Моя кровь, мой кристалл. Это справедливость, и всё, - он бросил шар из обвидиана на Йонасу – тот приземлился на грудь и откатился в сторону. – Это всё.

Йонас смотрел через завесу боли, как Феликс повернулся и покинул таверну.

Лисандра застонала и шевельнулась. Галин выбежал из-за стойки, пытаясь помочь ей.

Йонас неподвижно лежал, прижатый к полу, пока Лисандра не вытащила кинжал и не перевязала рану.

- Всё верно, - сказала она ему тоскливо. – Лучше без него.

Йонас не был уверен в этом. Всё казалось таким хрупким. Он даже себе не мог доверять.

Он узнал мало важного, но много болезненного сегодня.

Во-первых, он проиграл.

Во-вторых, редко бывают настоящие друзья. А те, кто имеют тёмное прошлое, не всегда хотят тёмного будущего.

Он мог дать шанс Феликсу пояснить, дать ему возможность остаться, когда тот показывал свою верность снова и снова.

Казалось, не только Феликс был готов что-то доказывать.

Глава

31

Алексиус

Лимерос

Хотя многие воспоминаний Алексиуса оставались туманными, потому что Миленья заставляла его забыть заклинанием послушания, одно всегда оставалось ясным. Это были звёзды. Лунная ночь в Пелсии, когда он ястребом наблюдал за тем, как две сестры использовали кровь и смерть, украв новорождённого ребёнка из колыбели.

Он видел, как они исчезли в тёмном лесу с крошечным запеленанным ребёнком. Затем он видел, как одна сестра предала вторую, чтобы отдать ребёнка человеку, что дал ей это задание. Человеку, которого она любила, человеку, который в один день стал королём.

Ведьма была молода и глупа, готовая сделать ужасные вещи ради любви, даже убить родную сестру.

Но то, что Алексиус вспоминал ярче всего, это был момент, когда он смотрел на лицо ребёнка, думал, правда ли то, что сказали ведьмы; что это ребёнок был возродившейся колдуньей, после всех лет ожидания.

В сердце он знал, что это правда. Вот почему он посещал этого ребёнка столько лет, увидев в ней красивую, могущественную и опасную девушку.

Ночью Люцию отобрали у её матери после рождения. Алексиус пообещал, что защитит её. Он верил тогда в это всем сердцем.

Теперь они прибыли в Лимерос. Рука Люции держала его руку, и они шли к храму.

- О, Алексиус. – её дыхание замерзало перед нею в холодном воздухе, когда она говорила. – Я так много пропустила тут…

Алексиус не мог сказать много хорошего о Валории, поэтому молчал. Валория была не лучше, чем остальные, и никогда не хотела верить в это. Она хмурилась, когда смертный или бессмертный спорил с нею, и ломала их жизни с большим удовольствием, чем пела. Клейона была другой – легкомысленной, напрасным существом, что думало только о своих забавах.

Неудивительно, что царства, которые они создали, стали лишь призами в игре.

На входе возвышалась статуя Валории, осуждающая всех пришедших. Её руки были подняты вверх, и на ладонях вырезаны символы элементов, которые она представляла, символы земли и воды.

Это место бледнело перед величием Храма Клейоны, что был в шесть раз больше этого, но оно впечатляла. Чистые линии гладких блоков гранита, точные углы и острые кромки не были безвкусны и неуместны. Ничего лишнего, нет ненужного декора. Храм девственен во всех отношениях, и открыд для всех.