Дмитрий Баринов (Дудко) - Путь к золотым дарам

Царь Ардагаст в невесёлом раздумье теребил повод. Вот они, бастарны, не сильнее, а слабее, чем в истоках Збруча. Меньше стало опытных, безудержно храбрых воинов в рогатых шлемах, зато больше словен в кептарях и даков, которым воевать теперь ещё меньше хочется. Совсем мало осталось колесниц, и ненамного больше стало конных языгов. Но в самой середине строя стоит зловещая чёрная колесница с деревянным сооружением, завешенным спереди чёрной тканью.

Ударь с любой стороны — развернётся колесница и сгоришь в пекельном огне вместе с войском без всякой пользы. И не выбьешь проклятый глаз — все стрелы сгорят на лету. И магической завесы против его взгляда не построить — того все волхвы богитские и звенигородские не смогли. Так объяснил Вышата. Эх, знал бы заранее, послал десяток дружинников с волхвом, чтобы выкопали и сожгли Лихо Одноглазое!

Размышления царя прервал старческий голос, насмешливый, но не злой:

— Что же ты, Солнце-Царь, с войском в лесу хоронишься? Долго не удержишься, сожжёт Одноглазый лес вместе с вами. А люди ждут, думают: ты всё знаешь, отовсюду выведешь.

Перед Ардагастом стоял старичок с бородкой, в белой полотняной одежде и островерхой шапочке и хитро усмехался, словно предлагал несмышлёнышу простую, но нелёгкую загадку.

— Зачем смеёшься, дедушка? Будто сам знаешь, как его одолеть. Того и мои волхвы не знают.

— Так и я не знаю, хоть и говорят, что я мудрее всех, — развёл руками старичок. — А подсказать могу. Старшего Балора, отца этого, одолел Луг — вы его Даждьбогом зовёте. Не то камнем из пращи злой глаз выбил, не то железным бруском раскалённым, не то золотым копьём.

Зореславич прикинул расстояние. Сгоришь, прежде чем подберёшься с пращой или бруском. Да и не держал он пращи в руках лет с тринадцати. Не в чести она ни у венедов, ни у росов. А копьё...

— Нет у меня солнечного копья Ярилиного. А Колаксаева Секира богами от людей скрыта.

— А Чаша Колаксаева? Она, правда, отлита, чтобы мудрости таким, как ты, Солнце-Царям прибавлять. А ты ею всё дерёшься, будто на пиру пьяном.

Ардагаст вопросительно взглянул на Вышату.

— Думал я и о Чаше, — ответил волхв. — Опасно. Выдержит ли солнечное золото Балоров взгляд — неведомо. А тебе, царь, доверено Колаксаев дар сохранить, а не погубить. Иначе и остальные два дара к людям не вернутся.

— Если царства не сохраню, будет хуже.

Старичок потеребил бородку:

— Выдержит ли земное солнечное пламя — и я не знаю. Только можно к нему ещё и небесное добавить. Солнце-то как раз за вами.

Ардагаст взглянул на небо, сплошь покрытое серыми облаками, сквозь которые едва просвечивало утреннее солнце.

— Тучи разгонять-то не разучились? Это и деревенский волхв умеет, — усмехнулся старичок. — Ну, а мне пора. Не люблю я на битвы смотреть, разве что сверху.

Из головы у старичка вдруг выросла пара сияющих, сотканных из одного света рогов. В следующий миг они погасли, а сам старичок пропал, словно вовсе не был. «Велес!» — зашептались поражённые дружинники.

За рекой уже шумели, хохотали, выкрикивали насмешки и оскорбления. Тому, что облачная пелена вдруг разошлась и ярко засияло солнце, никто, даже друиды, не придал значения. Но вот заревели боевые рога, и на поляну, блестя доспехами, выехала конница росов. Цернориг пренебрежительно усмехнулся в накрашенные усы. Трусливые глупцы! Похоже, не знают, что голова Балора — на колеснице, и потому искали, где же прячется страшный великан, не нашли и наконец осмелели. Пусть подойдут ближе: сила испепеляющего взгляда чем дальше, тем слабее. Вот они на ходу строятся в клин...

Черной колесницей правил сам Гвидо. Молодые глаза царевича ясно видели на острие клина трёх всадников. Вот великан-индиец, вот Хор-алдар с соломенными волосами, а посредине — златоволосый царь росов. Меч его покоится в золотых ножнах, нет в руках и копья. Лишь золотая Чаша — сгусток солнечного пламени. Ему, Гвидо, предстоит одолеть его маленькое солнце невиданным оружием — живым и мёртвым сразу. Да, этот обрубок исполинского трупа за его спиной — лишь огненный меч в его руке. Но откуда это чувство, будто он сам превращается в Балора или другое порождение Тьмы, злое и уродливое? А может быть, Ардагаст сейчас одумается и запросит мира? Царство, владеющее оружием Солнца и оружием Тьмы, будет непобедимо.

Но раздалась короткая, безжалостная команда Цернорига. Гвидо весь напрягся, сжав вожжи. Сейчас за его спиной дюжие друиды, отдёрнув завесу, поднимают вилами веко чудовища...