Девид Мэйсон - Башня Медузы

— Ее открыли — вот так, — показал он. — Теперь она снова заперта, и ничего оттуда не выскочит. А череп внутри.

— Ого! — Теперь Оуэн все понял. — Это старый дурак Чам. Он украл ящик и оттащил его к своей койке.

— И открыл, — добавил Кайтай, — отсюда можно заключить, что Мирдин Велис и вправду не вполне мертв. Или, во всяком случае, предпочитает, чтобы его не беспокоили в его уединении… в его ящике.

Оуэн взял шкатулку, и они направились обратно в каюту.

— Я только спрячу его на место, — сказал Оуэн, закрывая дверцу шкафа. Затем несколько секунд в задумчивости смотрел на нее.

— Как ты думаешь, где сейчас остальной Мирдин? — спросил Оуэн, а Кайтай сухо усмехнулся.

— Тебе что, недостаточно того, что есть здесь? — спросил он.

— Теперь, друг, — сказал Оуэн, когда судно шло вдоль побережья к югу, — надо будет думать о том, как благополучно и побыстрей вернуться домой. Ведь команды у нас уже нет. Мы до отвала накормили рыб тем, что пришлось выбросить за борт. Но одни мы не справимся с этим корытом.

— Верно, — ответил Кайтай, — но по мне уж лучше год тащиться по земле, чем день путешествовать морем. В моем народе считают, что мореплавание опасно для здоровья, и, если бы не бальзам Зельзы, я бы наверняка уже умер от морской болезни.

— Похоже, прямо по курсу — круглая бухта, которую мы ищем, — сказал Оуэн, прикрыв рукой глаза. — Теперь остается только надеяться, что мы справимся с рулем: слабый ветерок еще есть.

Все приметы сходились. Заливчик — почти правильный круг спокойной воды — окружали белые пляжи, а за ними виднелся густой зеленый лес. Вдали поднималась гряда гор со слегка убеленными снегом вершинами и узким крутым перевалом в центре. Под слабеющим ветром корабль шел уже намного медленнее. Оуэн спустил парус, и тот лег неопрятной грудой на палубу. Корабль подошел ближе к берегу, и киль слегка заскреб по гальке. Оуэн приподнял каменный якорь и бросил его.

— Такому якорю не удержать эту посудину и при слабом ветре, — объявил он спутникам. — Скорее всего, эта лохань ляжет на грунт при первом же приливе. Сомневаюсь, что мы сможем использовать ее на пути назад, даже если найдем команду. А пока у нас и команды нет.

Кайтай пожал плечами:

— Должна же быть и сухопутная дорога. К тому же мне в общем-то все равно, в какой стране находиться. В диком лесу можно узнать столько же, сколько и в большом городе.

Зельза засмеялась:

— Желтолицый — не любитель городов, как и я. Лично я не буду огорчена. Мой народ найдет себе другую царицу, пока я не вернусь — если я вообще когда-нибудь вернусь, — а я буду рядом с доблестным господином Оуэном…

Тут Оуэн бросил на нее взгляд:

— Ты когда-нибудь прекратишь дразнить меня?

Она посмотрела на него сверкающими черными глазами:

— Я не всегда шучу. И я уже почти устала ждать, пока мой господин Оуэн вспомнит, что я — плоть и кровь, а отнюдь не видение. К тому же я могу еще сделать то, что делают цыганки.

Оуэн ответил ей холодным взглядом. И вдруг подбородок Зельзы дернулся, и она отвернулась.

— Проклятый, — пробормотала она и закрыла лицо капюшоном.

— Ты, — сказал глядя на нее Оуэн, — и плачешь? Цыганки не плачут.

— Верно, — ответила Зельза и подняла голову: глаза ее сверкали, но в них не было слез.

— Возможно, придется долго идти пешком, — сказал Оуэн. — Если бы только на этой посудине была хоть пара лошадей… Ну да ладно, пойдем потихоньку — шаг за шагом.

Он испытал странное, немного безумное чувство радости, когда они двинулись через лес к едва видневшейся вдали гряде гор. Оно проявилось в его походке, когда он пошел вперед, держа на плече топор и сдвинув шлем на затылок. Что-то тянуло его туда, что-то как будто шептало из-за гор голосами из почти уже забытого им сна.

Это был светлый и прозрачный сосновый лес. По подушке из опавших игл под тенью деревьев шагать было легко и приятно. Но что сразу насторожило Кайтая, хорошо знавшего жизнь дикой природы, — это тишина. Казалось, в том лесу не было ни белок, ни птиц.

— Ведь хотел же я взять с собою немного сушеных продуктов, — наконец сказал он. Теперь они шли по узенькой низкой балке, которая, судя по всему, вела на запад. — Если этот лес действительно мертв, а мне он таким кажется, то мы очень скоро проголодаемся. Никаких шансов раздобыть ужин. Здесь нет даже крыс.

— Я это тоже заметила, — подтвердила Зельза, оглядываясь. — Я еще никогда не видела такого тихого леса.

— На худой конец мы можем пустить на суп нашего друга в шкатулке, — заметил Оуэн с резким смешком. Ни Кайтай, ни Зельза не рассмеялись, а Оуэн, оглянувшись на их мрачные физиономии, снова захохотал.