Девид Мэйсон - Башня Медузы

В книгах! В кино! Более всего это походило на драккар викингов, но такое предположение озадачивало: драккар викингов в наши дни? Невероятно! И всё же это было так, хотя и казалось необъяснимым. Во тьме можно было разглядеть только тугой красно-жёлтый парус. Плот неожиданно нырнул, почти опрокинув человека навзничь. Корабль был едва ли не в тысяче футов от него, и, воспользовавшись моментом, человек быстро зачерпнул воды и прополоскал горло. Теперь можно было кричать. Но за шумом волн он сам едва различал свой хриплый голос — услышат ли его на судне сквозь завывания и свист ветра?

Корабль мчался прямо на него, похожий на рассвирепевшего зверя. Если он сейчас же не подаст им какой-либо знак, драккар может оказаться близко. Слишком близко. Человек снова крикнул. Они должны его услышать! Корабль был уже совсем рядом — от плота его отделяли всего каких-то пятьдесят футов. Человек помедлил немного, внезапно ощутив смертельную усталость, затем поднялся, сложил рупором ладони и снова закричал. Было мгновение, когда ему показалось, что на палубе промелькнула чья-то тень, но ответа не последовало. Размахивая руками, вопя что было мочи, он, забыв всякую осторожность, как одержимый запрыгал по шаткому плоту. Ответа не было. Корабль проносился мимо — дальше, вперёд.

Поскользнувшись и грохнувшись на шероховатые доски, человек взвыл от отчаяния. Холодная вода окатила его с ног до головы, грозя стащить с плота. Он протиснул пальцы в щели между досками и повис так, чтобы удержаться. Зубы стучали, по спине разливался холод, пальцы быстро онемели. Ветер и не думал стихать. Похоже, начиналось продолжение ночного кошмара, но уже не в виде сюрреалистического бреда, а в виде жестокой реальности с бушующим морем и безжалостно жалящим ветром.

Звезды бесстрастно сияли в вышине, и измученный человек время от времени поднимал вверх бледное лицо, не переставая удивляться их великому множеству и близости. Трепещущие небеса казались бесконечным океаном живой тьмы.

Надежды на спасение таяли. Сколько ещё он сможет так продержаться? Очередная волна оторвала от досок уставшие руки. Плот, взбрыкивая, кренился то в одну, то в другую сторону, а человек задыхался и отплёвывался. Он снова просунул слабеющие пальцы между досок, до крови ободрал их и всем телом содрогнулся от боли. Плот в очередной раз подпрыгнул, голова человека дёрнулась, и он вдруг увидел перед собой гроздь тусклых жёлтых огней. Это был отнюдь не мерцающий свет звёзд. Он, словно во сне, наблюдал, как гроздь огней увеличивается, приближаясь.

Корабль! Должно быть, его всё-таки услышали и вернулись! Поднявшись на колени, он высвободил руки и замахал ими, крича что-то невнятное. Ветер внезапно, как по команде, стих. Нет, перед ним был не тот корабль, который он видел раньше, — этот, двухпарусный и освещённый разноцветными фонарями, более походил на старую венецианскую галеру. Он закричал опять и услышал ответный крик. С корабля уже спускали маленькую лодку.

Пока шлюпка, подпрыгивая, неслась по волнам, человек прислонился к шероховатым доскам, зачарованно разглядывал шелковистое мерцание обвисших, лишённых ветра парусов. Чей-то голос окликнул его, он приподнял голову и ответил — лодка была уже в нескольких ярдах. Сейчас она подойдёт ещё ближе… Он попытался сам вскарабкаться на борт, но силы покинули его, и он только почувствовал, как чьи-то крепкие руки подхватили его и потащили с плота. Ещё через мгновение он лежал на дне лодки, с радостью ощущая твёрдое дерево под собой и ногу гребца, обутую в сандалию, которой тот, налегая на вёсла, ненароком упирался ему в бок.

Так, лёжа на дне лодки, он смотрел то на качающееся небо, то на гребцов. Но вот раздался глухой Удар о борт корабля, сверху спустили трос, гребец прочно закрепил его, затем послышался скрип, и лодку подняли на палубу. Вот из неё уже достали весла, а спасённый все ещё не мог пошевелиться от усталости. Над ним склонились люди в ярких, похожих на восточные, одеждах. Среди множества любопытных лиц он заметил одно весьма приятное — лицо молодой девушки.

Потом он услышал мужской голос, мягкий и сочувственный:

— Отнесите его ко мне в каюту. — У говорившего был сильный акцент, как будто ему приходилось говорить на иностранном языке. Это настораживало.

Его снова подхватили и, поддерживая, повели под сияющими колеблющимися парусами. За небольшой дверью была тускло освещённая узкая прихожая, стены которой украшала тончайшая резьба. В воздухе стоял пряный аромат. Миновав ещё одну дверь, они очутились в помещении с низким потолком, освещённым слабым, подрагивающим огнём покачивающейся лампы. Спасённый успел разглядеть только широкую низкую кровать, прикрытую тёмной накидкой. Его усадили на мягкую постель, и сопровождающие вышли. Он же, как в облако, провалился в перину.