Лев Власенко - Настоящие люди

— Вы друзья чавчу?

— Эти безродные псы сожгли наш дом, мы пришли им мстить, — честно признал Амарок.

— Вшестером? — удивился старейшина. — Вы или герои, или безумцы.

Амарок почувствовал радость и облегчение, а ведь только что он сомневался в правильности своего решения.

— Я и мои люди вам поможем воевать с чавчу, — предложил он.

— Что посоветуешь, Омрын? — ухмыльнулся Милют.

Кавралин выругался, развернулся и направился к своим саням.

***

Умка спал беспокойно. Он стонал, ворочался и так метался, что сбросил с себя одеяло. Во сне он снова был молод и красив. Веселый юноша в стоптанных торбаса, счастливый и влюбленный. Его молодое лицо еще не обезобразили шрамы.

Он побывал в дальних краях и видел много чудес. Но счастье ждало на родине. Однажды вернувшись в дом, из которого он когда-то мечтал вырваться, Умка обнаружил, что больше не хочет уходить.

Он был готов провести остаток жизни у домашнего очага с любимой женщиной, но судьба распорядилась по-своему.

От счастливых дней своей первой и единственной любви Умка мгновенно перенесся на красный лед. Кровь из рассеченного лба заливала глаза. В ушах звенел смех таньгу и крики его умирающей Весны.

— А спорим — доползет! — пролаял таньгу, давясь хохотом.

— Нет, не доползет, — отозвался его товарищ.

— А спорим!

Умка хотел повернуться и сказать, что уж он-то непременно доползет. Но сдержался. Он медленно и осторожно полз, чувствуя, как опасно скрипит под ним тонкий лед. Он должен был добраться до проруби, в которой только что исчезла девичья рука. Когда Умка начал шарить руками в черной воде, ему даже показалось, что он дотронулся до нее. Только на краткий миг. Он был готов нырнуть следом. К нему подбежал худощавый коротышка, уставился на побелевшее лицо Умки большими раскосыми глазами.

— Брат, — он схватил Умку за плечо. — Ты должен помочь мне! Моя невеста осталась в поваленной яранге. Сейчас на нее перекинется огонь. Может, она еще жива. Может, они все еще живы!

— Уходи! — крикнул Умка.

— Ты обезумел? Ты помнишь Этенев, мою невесту? Помнишь меня? Я Омрын, твой брат, Омрын!

Умка не слушал, он хотел, чтобы весь мир страдал вместе с ним.

— Никто кроме тебя мне не поможет! — взмолился Омрын.

— Ты сам навлек на нас беду, — прорычал Умка. — Ты во всем виноват.

Лицо Омрына исказилось от ненависти. Он выпустил руку брата, и побежал обратно к горящей яранге. Умка устало вздохнул. Мокрые руки задубели на ветру, но он не спешил обогреть их. Безразличный ко всему, он наблюдал за тем, как поднимаются к серому небу столбы дыма.

Старик хотел проснуться, но мучительный кошмар держал крепко. Инира разглядывала спящего великана. Силач был совершенно беззащитен. Сначала она подумала, что Умка притворялся, но сколько девушка ни ходила вокруг спящего мужчины — тот не подавал виду, что чувствует ее присутствие. Наконец Инира решилась. Она двумя руками подняла большой котел и занесла его над головой старика. В этот момент Умка приоткрыл глаза и зевнул:

— Хочешь убить меня? — спросил он.

Девушка замерла, не смея пошевелиться.

— Бей, — лениво проговорил Умка сквозь сон. — Я устал, мне лень вставать. Бей, пока можешь…

Он равнодушно повернулся на бок. От тяжелого котелка у Иниры занемели руки. Инуитка выдохнула и поставила посудину на место. Когда старик окончательно проснулся, протер слезящиеся глаза и посмотрел на девушку, она невесело улыбнулась ему:

— Хочешь убить меня? — передразнила Инира.

— Хочу, — признал Умка. — Так было бы правильно.

— Чего ждешь?

— Твоя смерть расстроит лисенка, — проворчал он. — А может, я не хочу идти против воли богов, которые свели нас вместе. Может, богов и нет вовсе…

Он встал и подбросил хвороста в огонь.

— Я слишком много видел, чтобы просто верить. — Старик помолчал. — Нет, я не верю. Я боюсь.

— Разве настоящие люди боятся?

Умка ухмыльнулся.

— А разве кто-то, кроме них, ненавидит, любит и боится по-настоящему? Должно же быть что-то, кроме одежды и копья, что отличало бы нас от животных?..

Инира замолчала. Она не знала, что ответить.

***

Оказавшись в привычном одиночестве, Элгар быстро успокоился и попытался понять причину своего гнева. Умка не хотел оскорбить или наказать его, он считал, что предлагает лучшее будущее для воспитанника и по-своему был прав. Ни одно племя не примет Элгара иначе как шамана. Только человек, говорящий с кэле может позволить себе отличаться от других. Но сама мысль о том, чтобы бросить землянку на берегу моря и перебраться в шумное селение Улык казалась Элгару невозможной. Что связывало его с домом? Знакомый морской берег? Умка? Инира?.. Юноша не знал ответа. Ему хотелось побыть в одиночестве и обдумать предстоящий выбор.