Ким Харрингтон - Клэрити

Я пошла в ванную, вытряхнула из флакончика две таблетки от головной боли и запила их стаканом воды. После душа я почувствовала себя гораздо лучше.

Полчаса спустя я натянула пляжные шорты, зеленую футболку, подкрасила губы бледно-розовой помадой и попыталась уложить непослушные волосы с помощью геля. Результат был так себе, но в принципе я была довольна.

Мне не терпелось увидеться с Габриэлем, и я надеялась, что он найдет для меня работу. Этот вчерашний поцелуй… Скорее всего, мы будем делать вид, что ничего не произошло. Впрочем, как знать.

Я проверила телефон, но никаких сообщений не было.

Внезапно поддавшись искушению, я решила сходить за пончиками в «7–11». Схватив сумочку, я стала оглядываться в поисках ключей, но никак не могла их найти. Когда я прихожу, всегда кладу ключи на кухонный стол. Я смутно помнила, что вчера поступила, как обычно. Но именно смутно — после неожиданного поцелуя я была как в тумане и могла бросить ключи где угодно.

В дверь позвонили, и мне пришлось прервать поиски. В надежде, что это Габриэль, я бросилась открывать.

Меньше всего я ожидала увидеть на пороге эту женщину…

— Меня зовут Ольга Маслова, — произнесла она с сильным русским акцентом.

— Я знаю, кто вы. — Я вздернула подбородок. — Чем могу быть полезна?

Она склонила голову и прикрыла глаза:

— Ваши ключи на полу, поищите получше.

От удивления я дар речи потеряла:

— Как вы…

— Я здесь не поэтому, — сказала она. — Я пришла, чтобы предупредить вас.

Гостья устремила взгляд через мое плечо, видимо желая убедиться, что я одна.

— Предупредить? О чем?

— Вы в опасности.

— А если конкретнее?

— Как вы сказали… конкретнее?.. Нет, не видно. Но вы в смертельной опасности.

— А… Вы хотите, чтобы для безопасности я уехала из города? — догадалась я.

Она улыбнулась:

— Это было бы разумно.

— А может, моей матери и брату тоже уехать? Оставить вас в пик сезона единственной ясновидящей в городе?

Мадам Маслова нахмурилась и покачала головой:

— Бизнес меня не волнует. И я вовсе не хочу убрать конкурентов. Я пришла предупредить вас для вашего же блага.

— Ага, конечно! — Я попыталась закрыть дверь, но Маслова оказалась сильнее.

— Вы должны мне поверить, — прошептала она. Затем, разочарованно покачав головой, отпустила дверь, развернулась и ушла.

Некоторое время я смотрела ей вслед. Сумасшедшая… Надеялась напугать нас и переманить клиентов, вот и всё. Кроме того, она мошенница.

Я опять подошла к столу и подумала, что, должно быть, швырнула ключи так, что они пролетели мимо. Пришлось встать на коленки, и под холодильником обнаружило то, что искала.

На полу.

Стараясь выбросить из головы зловещее предсказание Масловой и то, как точно она угадала, где лежат ключи, я отправилась в магазин. Пара купленных пончиков была съедена на обратном пути за полминуты — у бедняг не оставалось шанса. Когда я вошла в дом, мама помещала ломтик хлеба в тостер.

— Хочешь? — спросила она. — У меня еще есть.

— Только что пончики съела. Спасибо.

Мама, как и вчера, подняла бровь. Я уже знала, что за этим последует.

— Значит… — усмехнувшись, сказала она.

— Мама, не надо.

Она покачала бедрами и шутливо пропела:

— Габриэль и Клэр на дереве сидят… целу-у-ются…

— Если ты не перестанешь, я взорвусь, — прервала я ее.

— Ну, ладно, ладно.

Хлеб поджарился, и мама щедро намазала его арахисовым маслом.

— Где Перри? — спросила я.

— Я слышала, душ шумел. Наверное, он скоро спустится.

В последний раз я видела брата, когда обнаружила у него в комнате листовку с портретом Виктории. Его душевное состояние меня здорово тревожило. Волновалась я, волновался Нейт. Вдруг я спохватилась… Если мама прочитает сейчас мои мысли, она тоже не останется спокойной.

Я встала и бросила на ходу:

— Посижу на крыльце!

Мама, однако, вышла вслед за мной. Ах так? Ну ладно… Усевшись на старый плетеный стул, я стала думать о проезжающих машинах, о девушке, выгуливающей пса… Короче, обо всем, что позволяло не думать о Перри.

Мама стояла рядом со своим тостом и глядела на меня.

— Клэр, неужели ты думаешь, что я до сих пор в неведении? — спросила она.

Черт…

— Мои мысли?

— Ну, нет. Ты хорошо их скрываешь. Просто этот молодой человек, который отсиживается наверху… Когда он появляется, его мысли только об одном.

— Так почему ты ничего не говоришь?

— Во-первых, я не знала, что ты знаешь; во-вторых, я не слишком понимаю, что со всем этим делать.