Мэри Стюарт - Хрустальный грот. Полые холмы

Под знаменем в свете факелов нервно переступал серый жеребец. Один из сопровождавших меня солдат взял мою кобылу под узду и повел вперед.

— Он был один, господин. Не вооружен.

Командир поднял забрало [3] Автор по каким-то причинам упоминает забрало шлема, хотя в описываемые времена в Европе не существовало шлемов с забралом. — Примеч. пер. . Голубые глаза широко раскрылись, и слишком хорошо знакомый голос Утера произнес:

— Конечно, кто еще это мог быть. Ну, бастард Мерлин, что ты здесь делаешь один и где ты был?

Я помедлил с ответом, раздумывая, как много мне можно рассказать. Любому другому военачальнику я без труда наговорил бы полуправды, но Утер, похоже, собирался поквитаться со мной. К тому же для любого человека, побывавшего на собрании, как тайном, так и незаконном, он был не просто «военачальник», он был опасен. Нет, у меня не было причин покрывать Белазия, но я и не был обязан отчитываться — или давать объяснения — перед кем-либо, кроме Амброзия. В любом случае разумнее всего было уклониться от гнева Утера.

Поэтому я взглянул ему в глаза, как я надеялся, с выражением полной искренности:

— Мой пони охромел, господин. Я поручил слуге отвести его домой, а сам взял его лошадь и поехал назад. — Утер хотел было что-то сказать, но я прикрылся невидимым щитом, который вложил мне в руки Белазий. — Обычно твой брат посылает за мной после ужина, и я не хотел бы заставлять его ждать.

Его брови нахмурились, когда я упомянул имя Амброзия, однако он лишь спросил:

— Почему здесь и в этот час? Почему ты не поехал торной дорогой?

— Мы были в лесу, когда Астер повредил ногу. На перекрестке мы свернули на просеку, от которой на юг ответвлялась тропа. Нам показалось, что по ней мы быстрее доберемся домой. Луна давала достаточно света, чтобы не сбиться с пути.

— Что это за тропа?

— Я плохо знаю этот лес, господин. Тропа взбирается на гребень, откуда сбегает к броду в полумиле отсюда вниз по течению.

Некоторое время он хмуро рассматривал меня.

— Где ты оставил своего слугу?

— Недалеко от развилки. Мы хотели удостовериться, что избрали правильную дорогу, прежде чем он отпустил меня одного. Надо полагать, сейчас он подъезжает к вершине гребня.

Я растерянно, но искренне молил всех богов, чтобы в тот момент на дороге не появился Кадал, отправившийся из города на поиски.

Утер смотрел на меня, не обращая внимания на беспокойно перебиравшего копытами коня. Тогда впервые я осознал, насколько он был похож на своего брата. И, опять же впервые, я заметил в нем некую властность и понял, несмотря на свою молодость, что Амброзий не зря отзывался о нем как о талантливом вожде. Утер, как никто другой, разбирался в людях. Я понимал, что он видел меня насквозь, чувствуя ложь, но не в силах разоблачить ее. Он размышлял и был полон решимости докопаться до истины…

Вдруг он заговорил довольно дружелюбно, без пыла, даже мягко:

— Ты лжешь, не так ли? Почему?

— Это чистая правда, милорд. Едва ты увидишь моего пони, когда он появится здесь…

— О да, это правда. Не сомневаюсь, что конь хромает. И если я пошлю людей по тропе, они встретят Кадала, ведущего его домой. Но мне хочется знать…

— Не Кадала, милорд, — торопливо вставил я. — Ульфина. Кадал был занят исполнением других обязанностей, и Белазий послал со мной Ульфина.

— Одного поля ягода! — презрительно бросил Утер.

— Мой господин?

Внезапно голос принца дрогнул от ярости.

— Не смей пререкаться со мной, ты, маленькая утеха мужеложца. Ты что-то недоговариваешь, и я желаю знать, что именно. Я чую ложь за милю. — Затем он взглянул мимо меня, и голос его изменился. — Что там, в твоей седельной сумке?

Он кивнул одному из солдат, окруживших меня. Из сумки торчал уголок белой хламиды Белазия. Запустив руку в сумку, солдат вытащил одежду. На испачканной землей и смятой материи темнели пятна, в происхождении которых невозможно было усомниться. Запах крови не могли перебить даже чадящие факелы.

За спиной Утера кони зафыркали и замотали головами, втягивая воздух, а солдаты переглянулись. Я заметил, как факельщики с подозрением уставились на меня, а стражник сбоку что-то тихо пробормотал.

— Клянусь всеми богами преисподней, так вот оно что! — вскипел Утер. — Он один из них, клянусь Митрой! Мне следовало догадаться, даже отсюда я чувствую, как от тебя несет их куреньями! Отлично, ублюдок, давай разбрасывайся именем моего брата, у которого ты в особом фаворе! Посмотрим, что он на это скажет. А что ты сам сейчас можешь сказать? Нет смысла отпираться, не так ли?