Мэри Стюарт - Хрустальный грот. Полые холмы

Было ясно, что появление верховного короля, даже на носилках, укрепило и взбодрило дух британцев. Правда, несомый в битву, он не мог, как раньше, вести полки за собой, но его дракон развевался в самом центре поля сражения, и, хотя приближенные обступили его плотным кольцом, не подпуская врага к носилкам, самая яростная сеча пошла именно там, вокруг королевского дракона, и время от времени мне видно было, как сверкала золотая мантия и взблескивал собственный меч короля. Справа от него рубился король Регеда, а рядом с ним Кау и трое из его сыновей. Там же сражался и яростный, упорный Эктор, а слева — Кадор, с истинно кельтским блеском и упоением. Артур от природы был одарен и упорством одного, и вдохновеньем другого, но сейчас, я знал, он не ведал большего счастья, чем сражаться, прикрывая слева своего короля. Ральф в свою очередь, чуть отступя, прикрывал левое плечо Артура. Я видел, как его каурая кружится, вьется и оседает на круп бок о бок с белым жеребцом.

А битва кипела, перекидываясь то туда, то сюда. Вон знамя покачнулось и упало под яростным натиском врага; но британцы наседают снова, мелькают боевые топоры, и пятятся перед ними воющие волны саксов. А через заболоченную речную низину уже несколько раз промчался одинокий всадник — гонец, как можно было понять, промчался и исчез среди деревьев на том берегу. Теперь уж мне было совершенно ясно, что там укрываются и выжидают полки Лота. И я знал, так же определенно, как если бы прочел его мысли, что выжидает Лот не королевского приказа. Каких бы призывов о помощи ни отвозили ему те гонцы, все равно он не вступит в битву, покуда не станет очевидно, на чью сторону клонится победа. Так два кровопролитных часа, от полудня до трех, бились британские силы, лишенные свежих подкреплений. Ранен король Регеда и унесен с поля битвы, его полки удерживают позиции, но мне видно, что они готовы дрогнуть. И однако, по-прежнему не показываются воины Лотиана. Еще немного, и, если они не ввяжутся в бой, будет, пожалуй, поздно.

Потом и впрямь стало похоже на то, что исход сраженья решен. Раздался крик в гуще сечи, крик ярости и отчаяния. Королевский штандарт с алым драконом закачался, покосился и начал падать. И вдруг, несмотря на расстояние, я увидел все с такой отчетливостью, словно находился там, рядом с носилками короля. Отряд саксов, рыжебородых великанов, красных от крови, текущей из нечувствительных ран, набросился на британцев, сражавшихся вокруг короля, со всей своей мощью и свирепостью. Иные из них пали под ударами защитников короля, иных удалось потеснить назад, но двое, размахивая боевыми топорами, пробились слева к самым носилкам. Топор ударил по древку штандарта, дракон закачался, стал валиться. Державший его знаменосец, облившись кровью из перерубленного запястья, упал под копыта лошадей. А топор, описав дугу в воздухе, уже готов был обрушиться на короля. Утер, поднявшись на ноги, замахнулся было мечом. Но меч Ральфа сверкнул и, опередив его, вонзился в сакса, тело окровавленного врага рухнуло поперек носилок, золотая королевская мантия обагрилась. Король оказался пригвожден к креслу телом убитого. Второй сакс, грозно воя, бросился к нему. Ральф с проклятьями заворачивал коня, стремясь загородить беззащитного короля от нового нападения. Но исполин сакс раздвинул британские копья, как разъяренный бык — высокую траву, и занес топор над королем. Казалось, ничто уже не остановит его руку. Но я увидел, как Артур направил вперед белого жеребца, в это время древко штандарта упало коню на грудь, и тот, заржав, взвился на дыбы. Артур, сжав коленями коня, поймал древко, крикнул и перебросил его другому ратнику по ту сторону от королевских носилок, а сам обернул ржущего, бьющего копытами жеребца навстречу нападающему исполину саксу. Сверкнул дугой боевой топор, обрушился вниз. Жеребец подпрыгнул, отпрянул, удар пришелся мимо, однако задел на пути меч Артура и выбил его из руки наземь. Снова взвился на дыбы жеребец, ударил убийственными передними копытами, и лицо сакса с топором превратилось в кровавое месиво. Но вот конь опустился на ноги подле королевских носилок, рука Артура потянулась к поясу за кинжалом, и в это время негромко, но отчетливо раздался голос короля: «Бери!» — и он бросил Артуру рукоятью вперед свой собственный меч. Артур вытянул навстречу руку и поймал рукоять меча. Я видел, как блеснул в воздухе острый клинок. Белый жеребец уже опять поднялся на дыбы, и штандарт снова реял высоко в воздухе, алый на золотом. Грянул крик и покатился по полкам от центра, где белый горячий жеребец под королевским драконом ступал по бабки в крови. И с криком ратники ринулись к ним. Я видел, как воин со штандартом замялся и нерешительно оглянулся на короля, но король взмахом руки отослал его вперед, а сам с улыбкой откинулся на спинку своего кресла.