Андрей Астахов - Девятый император

– А ты?

– Мое присутствие там необязательно. Однако волхвы Гипербореи знают о моем существовании. Боюсь показаться нескромным, но мое рождение существенно повлияло на распределение Силы в этом мире. Волхвы обязаны были это заметить. Вы не должны бояться – вам ничто не угрожает. Волхвы настроены дружелюбно, потому что знают, кто вы и зачем идете в их святилище.

– Гиперборея, – произнесла Липка. – Что это значит?

– Север, – пояснил дракон. – Волхвы – последние хранители тайных культов Севера. Когда-то бога Севера обладали огромной силой, сегодня эта сила угасает. Волхвы помогут вам. Только не забудьте поднести им дары.

– Что именно, Зарята?

– Они сами выберут то, что хотели бы от вас получить. Но запомните – что бы ни попросили у вас волхвы, отдайте это без колебаний и с радостью в сердце. Это важно, очень важно. Иначе волхвы не смогут помочь нам, и наши усилия окажутся напрасны.

– Клянусь Харумисом, веселое дело! – воскликнул Хейдин. – Но выбора у нас нет. Только учти, если ты втянешь нас в неприятности, придется тебя наказать. Я выпорю тебя, сынок!

Зарята с громким шипением взмыл в небо и вскоре исчез в облаках. Проводив его взглядом, путники начали распределять поклажу и усаживаться в седла.

Лес, о котором сказал Зарята, находился близко, в двух-трех поприщах от берега. Однако ехать приходилось очень осторожно – под тонким покровом снега была болотистая почва. Хейдин опять ехал впереди. За ним ехали обе девушки, а в хвосте отряда – Ратислав, ведя в повод запасную лошадь, нагруженную разобранной юртой. До леса добрались за час, и потом долго ехали вдоль его границы, разыскивая тропу. Тропа оказалась очень необычной – путники ожидали увидеть узенькую просеку, а перед ними открылась прорубленная сквозь вековой хвойный лес дорога, по которой могли проехать в ряд пять всадников.

– К волхвам ведет торный путь! – пошутил Хейдин. – Надеюсь, что приехавшего по такой дороге в царство мудрых ждет хороший прием.

В лесу было тихо и морозно; несмотря на то что уже был месяц цветень, стволы огромных деревьев были покрыты серебристым инеем, будто в разгар зимы, а сугробы под деревьями нисколько не подтаяли. Из чащи доносились редкие крики – то ли птиц, то ли зверей, в кронах сосен слышалась какая-то возня. Руменика и Липка ехали рядышком, поближе друг к другу и боязливо вздрагивали, когда раздавался какой-нибудь особенно громкий и непонятный звук. Удивительный бор напомнил Руменике Солтьерский лес, в котором они с Акуном перешли границу Круга; вроде бы деревья другие, и снег, а магическая аура чувствовалась так же сильно. Громадные сосны достигали такой высоты, что они просто нависали над головой у путников, закрывая своими кронами небо, и вскоре дорога превратилась в темный туннель, в который почти не пробивались лучи света. Звуки из чащи стали громче, будто обитатели таинственного леса почуяли пришельцев и все ближе подбирались к тропе. Хейдин был спокоен, но рука его лежала на рукояти Ро-Руэды. Ратислав держал свой лук поперек седла, со стрелой, наложенной на тетиву, чутко прислушиваясь к непонятным звукам, доносившимся из чащи. Однако лошади пока вели себя спокойно – таинственные звуки их не пугали.

– Никогда не думала, что деревья могут быть такими высокими! – шепнула Липка Руменике. – расскажешь кому – не поверят.

– Наверное, это зачарованный лес, – ответила Руменика. – Тут явно какие-то чары…

– Стоять! – внезапно скомандовал Хейдин, рванув меч из ножен.

Крик ортландца всполошил птиц, которые тучей поднялись с сосен и закружили над дорогой. Отряд встал, и все смогли увидеть то, что первым увидел Хейдин. Зрелище было неприятное и жуткое. Впереди, саженях в пятидесяти, по обочинам дороги на деревьях были развешаны своеобразные украшения – железные клетки, вроде тех, в которых в домах держат певчих птиц. Вот только вместо пичужек в каждой клетке было по человеческому скелету. Безглазые черепа были обращены на дорогу, и их мертвые взгляды леденили кровь.

– Пресвятые угодники, спасите, сохраните и защитите нас! – дрожащим голосом зачастила Липка, побледневшая, как полотно. – Да воскреснет Бог, и да расточатся враги Его, и да бежат от лица Его ненавидящие Его. Яко исчезает дым, да исчезнут…

– Это то, о чем предупреждал дракон, – сказал Хейдин, обращаясь больше к самому себе, чем к остальным. – Ну-ка, Ратислав, пусти стрелу в одну из этих птичьих клеток!

– Вы с ума сошли! – воскликнула испуганно Руменика. – Беду хотите на нас навлечь?